— Доброе утро, миссис Эшли. Послы не должны сами заправлять свои машины. Давайте я.
— Спасибо, — улыбнулась Мэри. — Я уже к этому привыкла.
— Нет-нет. Я настаиваю.
Заправив машину, Мэри отправилась на Вашингтон-стрит и остановилась возле обувного магазина.
— Доброе утро, госпожа посол, — приветствовал ее продавец.
«Это уже начинает надоедать», — подумала Мэри, а вслух сказала:
— Доброе утро, только я совсем не посол. — Она протянула ему пару туфель. — Надо поставить новую подошву на туфли Тима.
Продавец взял их.
— Не те ли это туфли, что мы ремонтировали на прошлой неделе?
— И на позапрошлой тоже, — вздохнула Мэри.
Затем Мэри заехала в супермаркет. Миссис Хэкер, заведующая отделом готового платья, сказала:
— По радио только про вас и говорят. Вы сделали Джанкшн-Сити знаменитым, госпожа посол.
— Я не посол, — терпеливо объяснила Мэри. — Я отказалась.
— Я же и говорю.
Спорить было бесполезно.
— Мне нужны джинсы для Бет. Желательно, самые крепкие.
— Сколько ей уже? Десять?
— Двенадцать.
— Господи, как сейчас дети быстро растут. Не успеешь глазом моргнуть, как они уже взрослые.
— Бет родилась уже взрослой.
— А как Тим?
— Такой же, как и Бет.
Мэри потратила времени на покупки в два раза больше, чем обычно. Всем хотелось поговорить с ней. Она зашла в бакалейную лавку и принялась разглядывать этикетки, когда к ней подошла миссис Дилон, хозяйка.
— Доброе утро, миссис Эшли.
— Доброе утро, миссис Дилон. У вас есть какие-нибудь готовые завтраки, в которых бы ничего не было?
— Что?
Мэри посмотрела в список.
— Ни искусственных красителей, ни натрия, ни жиров, ни вкусовых добавок.
Миссис Дилон взглянула в список.
— Это для какого-нибудь медицинского эксперимента?
— Что-то в этом роде. Это для Бет. Она собирается есть только натуральную пищу.
— Почему бы не отвести ее на луг, чтобы она паслась?
Мэри рассмеялась.
— Мой сын так ей и сказал. — Она взяла банку и посмотрела на этикетку. — Это моя вина. Не следовало учить ее читать.
Мэри осторожно вела машину, направляясь домой. Был небольшой мороз. Дул пронизывающий ветер. Все было покрыто снегом, и Мэри вспомнила, как прошлой зимой обледенели провода высоковольтных линий. Электричества не было почти целую неделю. Каждую ночь они с Эдвардом занимались любовью. «Может, этой зимой нам тоже повезет», — улыбнулась она.
Когда Мэри приехала домой, Эдвард еще не вернулся из больницы. Тим смотрел фильм по телевизору. Мэри положила продукты и подошла к окну.
— Тебе что, не надо делать домашнюю работу?
— Я не могу.
— Это почему?
— Я ничего не понимаю.
— Ты ничего и не будешь понимать, если станешь смотреть телевизор.
Ну— ка, дай мне учебник.
Тим протянул ей учебник по математике для пятого класса.
— Эти задачи глупые, — сказал он.
— Нет глупых задач. Есть только глупые ученики. Давай посмотрим. Мэри принялась читать условие вслух:
— Поезд вышел из Миннеаполиса со ста сорока девятью пассажирами. Когда в Атланте сели новые пассажиры, всего их оказалось двести двадцать три. Сколько человек сели в поезд в Атланте? — Она посмотрела на сына. Это же так просто, Тим. От двухсот двадцати трех отнимаешь сто сорок девять.
— Нет, так нельзя, — хмуро сказал Тим. — Надо составить уравнение.
Сто сорок девять плюс икс равняется двумстам двадцати трем. Икс равняется двумстам
двадцати трем минус сто сорок девять. Икс равняется семидесяти четырем.
— Глупая задача, — сказала Мэри.
Проходя мимо комнаты Бет, Мэри услышала шум. Она вошла. Бет сидела на полу, скрестив ноги, смотрела телевизор, слушала проигрыватель и делала домашнюю работу.
— Как ты можешь сосредоточиться в такой обстановке? — прокричала Мэри.
Она подошла к телевизору и выключила его, затем выключила проигрыватель.
Бет удивленно посмотрела на нее.
— Зачем ты это сделала? Ведь это Джордж Майкл.
Вся комната Бет была увешана портретами рок-музыкантов. Здесь были «Кисс», Ван Хален, «Мотли Крю», Альдо Нева и Дэвид Ли Рут. На кровати лежали музыкальные журналы для молодежи. На полу валялась одежда.
Мэри беспомощно смотрела на этот беспорядок.
— Бет, как ты можешь так жить?
Бет непонимающе посмотрела на мать.
— Как так?
— Ладно, — сказала Мэри. Она посмотрела на конверт, лежащий на столе. — Ты пишешь Рику Спрингфильду?
— Я влюблена в него.
— Я думала, ты влюблена в Джорджа Майкла.
— Я сгораю по Джорджу Майклу, но влюблена в Рика Спрингфильда. Мама, ты в свои молодые годы сгорала по кому-нибудь?
— В мои годы мы об этом не думали.
Бет вздохнула.
— Ты знаешь, что у Рика Спрингфильда было трудное детство?
— Честно говоря, Бет, я понятия об этом не имею.
— Ужас какой-то. У него отец был военным, и они постоянно переезжали. Он тоже вегетарианец. Как и я. Он такой замечательный.
«Так вот откуда у нее страсть к диете!»
— Мама, можно я пойду в субботу в кино с Вирджилом?
— С Вирджилом? А что случилось с Арнольдом?
Бет помолчала, а потом сказала:
— Арнольду захотелось побаловаться. Он маньяк какой-то.
