В его медицинской карте было записано: «Джон Кронин, белый, мужчина, семьдесят лет. Диагноз: опухоль на сердце».
Ему предстояла операция. Пейдж еще не видела пациента. Она вошла в его палату в сопровождении медсестры и лечащего врача, тепло улыбнулась и сказала:
— Доброе утро, мистер Кронин.
После ингаляции вокруг рта пациента остались следы липкой ленты, к левой руке тянулась трубка капельницы.
Кронин посмотрел на Пейдж.
— Кто вы, черт побери?
— Я доктор Тэйлор. Сейчас я осмотрю вас и…
— Черта с два! Держите подальше от меня ваши поганые руки! Почему мне не прислали настоящего врача?
Улыбка исчезла с лица Пейдж.
— Я кардиохирург. Сделаю все возможное, чтобы вы поправились.
— Вы собираетесь оперировать мое сердце?
— Совершенно верно. Я…
Джон Кронин посмотрел на ординатора и спросил:
— Господи, неужели в этой больнице не нашлось никого получше?
— Уверяю вас, доктор Тэйлор очень квалифицированный врач, — ответил ординатор.
— Квалифицированный, как моя задница.
— Может быть, вы предпочтете своего хирурга? — резким тоном осведомилась Пейдж.
— У меня его нет. Я не могу позволить себе оплачивать этих дорогостоящих шарлатанов. Вы, врачи, все одинаковые! Интересуетесь только деньгами. А на людей вам наплевать. Мы для вас просто куски мяса, разве не так?
Пейдж с трудом сдерживала себя.
— Я понимаю, вы сейчас расстроены, но…
— Расстроен? Из-за того, что вы собираетесь вырезать мне сердце? — Кронин сорвался на крик:
— Я знаю, что умру на операционном столе. Вы меня убьете, но надеюсь, что ответите за это убийство!
— Ну хватит! — заявила Пейдж.
Он посмотрел на нее и злобно усмехнулся.
— Если я умру, то это плохо отразится на вашей репутации, не так ли, доктор? А может быть, я и позволю вам оперировать меня.
Пейдж почувствовала, что ее терпение вот-вот лопнет. Она повернулась к медсестре.
— Сделайте ЭКГ и анализы. — Она последний раз взглянула на Джона Кронина, повернулась и вышла из палаты.
Когда через час Пейдж вернулась с результатами анализов, Джон Кронин поднял на нее глаза и проворчал:
— Опять явилась эта сучка.
Пейдж оперировала Джона Кронина на следующее утро, в шесть часов.
Едва вскрыв грудную клетку, она поняла, что нет никакой надежды. И дело было не в сердце, все органы оказались пораженными злокачественной опухолью.
— Боже мой! — воскликнул присутствовавший на операции ординатор. — Что же мы будем делать?
— Будем молиться, чтобы его страдания поскорее закончились.
Когда Пейдж вышла из операционной в коридор, ее там поджидала женщина и двое мужчин. Женщине было около сорока. Ярко-рыжие волосы, чрезмерный макияж. От нее исходил тяжелый запах дешевых духов. Одета в платье, обтягивавшее фигуру с пышными формами. Мужчинам было за сорок, оба рыжеволосые. Вся группа напомнила Пейдж цирковых клоунов.
Женщина обратилась к Пейдж:
— Вы доктор Тэйлор?
— Да.
— Я миссис Кронин. А это мои братья. Как мой муж?
Пейдж замялась, потом уклончиво ответила:
— Операция прошла без каких-либо неожиданностей.
— Ох, слава Богу! — драматично воскликнула миссис Кронин, прижимая к глазам кружевной носовой платок. — Я умру, если с Джоном что-нибудь случится!
У Пейдж сложилось впечатление, что она наблюдает за игрой актрисы в плохой пьесе.
— Могу я увидеть моего дорогого мужа?
— Пока нет, миссис Кронин. Он в реанимации. Советую вам прийти завтра.
— Мы так и сделаем. — Она повернулась к мужчинам. — Пошли, ребята.
Пейдж проводила их взглядом. «Бедный Джон Кронин», — подумала она.
На следующее утро Пейдж доложили о состоянии пациента. Метастазы распространились по всему телу больного. Применять радиотерапию было уже поздно.
Онколог сказал Пейдж:
— Ему ничем нельзя помочь, надо только постараться облегчить его страдания. Его ждут страшные мучения.
— Сколько ему осталось?
— Неделя, максимум две.
Пейдж зашла в реанимацию навестить Джона Кронина. Он спал. Для нее он уже не был грубым и злобным мужчиной, а стал человеческим существом, отчаянно борющимся за свою жизнь. Лицо его закрывала кислородная маска, к руке тянулась трубка капельницы. Пейдж села рядом с кроватью и посмотрела на своего пациента. Он выглядел усталым и сломленным. «Несчастный, — подумала она. — Мы не можем помочь ему. Его уже не спасут никакие чудодейственные препараты». Она ласково погладила его по руке и через некоторое время ушла.
После обеда Пейдж снова пришла в реанимацию проведать Джона Кронина. Кислородную маску уже сняли. Открыв глаза, он увидел Пейдж и вялым тоном спросил:
— Операция закончилась, да? Пейдж бодро улыбнулась.
— Да. Я просто зашла узнать, как вы себя чувствуете.
— Чувствую? — Кронин фыркнул. — Черт побери, о чем вы говорите?
— Прошу вас, не будем ссориться.
Кронин лежал молча, внимательно глядя на Пейдж.
— Врачи мне сказали, что вы отлично выполнили операцию.
Пейдж промолчала.
— У меня рак, да?
— Да.
— И как плохи мои дела?
Вопрос таил в себе дилемму, с которой рано или поздно сталкивался любой хирург.
— Очень плохи.
Кронин помолчал несколько минут, потом спросил:
— А как насчет облучения или химиотерапии?
— Мне очень жаль, от этого вам станет только хуже, а результата никакого не будет.
— Понимаю. Что ж…, я прожил хорошую жизнь.
— Не сомневаюсь.
