Лючия сидела и не отрываясь смотрела в окно на заснеженные Альпы. «У нас совершенно разные жизни — у меня и у Рубио. Мир, в котором живу я, не похож на его мир. Я же — дочь Анджело Кармине».
— Назовите номер, пожалуйста.
«Он — крестьянин. И он любит такую жизнь. Как же я могу его этого лишить?»
— Чем могу быть полезен? — теряя терпение, спросил оператор.
— Нет, ничем, благодарю вас, — медленно произнесла Лючия и положила трубку.
На следующий день рано утром она села на самолет «Свиссэр», вылетавший в Рио.
Она была одна.
Глава 39
Встреча должна была состояться в роскошной гостиной городской квартиры Элен Скотт. Она нетерпеливо расхаживала взад и вперед в ожидании Элана Такера и девушки. Нет. Не девушки. Женщины. Монахини. Какая она? Какой ее сделала жизнь? «Что с ней сделала я?»
В комнату вошел слуга.
— Ваши гости прибыли, мадам.
Она сделала глубокий вдох.
— Просите.
И через минуту вошли Миган и Элан Такер.
«Она красивая», — подумала Элен.
— Миссис Скотт, это — Миган, — с улыбкой представил Такер.
Посмотрев на него, Элен тихо сказала:
— Я больше в вас не нуждаюсь.
Эти слова прозвучали окончательным приговором.
Улыбка сползла с его лица.
— Прощайте, Такер.
Задержавшись на какое-то мгновение в нерешительности, он кивнул и вышел. Он никак не мог отделаться от чувства, что он что-то упустил. Что-то важное. «Поздно, — думал он. — Черт возьми, слишком поздно».
Элен Скотт внимательно смотрела на Миган.
— Садитесь, пожалуйста.
Миган подвинула стул, и две женщины сели, с интересом изучая друг друга.
«Она похожа на свою мать, — думала Элен. — Она стала красивой женщиной». Ей вспомнилась жуткая ночь авиакатастрофы, буря и горящий самолет.
«Ты же сказал, что она погибла… Еще можно что-то сделать. Пилот говорил, что мы недалеко от Авилы. Там должно быть много туристов. Никому не придет в голову, что между катастрофой и ребенком есть какая-то связь… Мы оставим ее за городом возле какой-нибудь хорошей фермы. Кто-нибудь удочерит ее, она вырастет и будет прекрасно жить здесь… Тебе надо решать, Майло. Или ты остаешься со мной, или всю жизнь будешь работать на ребенка своего брата».
И вот теперь она вновь столкнулась с прошлым. С чего же начать?
— Я — Элен Скотт, президент компании «Скотт индастриз». Вы что-нибудь слышали о ней?
— Нет.
«Конечно, она не могла о ней слышать», — упрекнула себя Элен.
Все оказалось сложнее, чем она ожидала. Она сочинила историю о старом друге семьи, который уже умер и которому она обещала позаботиться о его дочери. Но как только Элен увидела Миган, она поняла, что это не пройдет. У нее не было выбора. Она вынуждена была довериться Патриции-Миган, чтобы не погубить все. Она думала о том, как она обошлась с сидевшей здесь перед ней женщиной, и ее глаза наполнились слезами. «Но сейчас не время плакать. Настало время искупить вину. Надо рассказать всю правду».
Наклонившись к Миган, Элен Скотт взяла ее руку.
— Мне нужно многое рассказать тебе, — тихо сказала она.
Это было три года назад. В течение первого года, пока болезнь не одолела ее, Элен Скотт взяла Миган под свою опеку. Миган работала в «Скотт индастриз», радуя наставницу своими способностями и сообразительностью, вселяя в нее новые надежды и жизненные силы.
— Тебе придется много работать, — говорила ей Элен Скотт, — многому учиться, как и мне в свое время. Сначала будет трудно, но потом это станет твоей жизнью.
Так оно и было.
Миган работала столько, сколько не работал никто из служащих.
«Вы приходите на работу в четыре часа утра и целый день работаете. Как у вас это получается?»
«Если бы я спала до четырех утра в монастыре, мне бы от сестры Бетины не поздоровилось», — улыбаясь, думала про себя Миган.
Уже не было Элен Скотт, а Миган все продолжала учиться и следить за процветанием компании. Ее компании. Элен Скотт удочерила ее.
— Так нам не придется объяснять, почему ты носишь фамилию Скотт, сказала она, и в ее голосе слышались нотки гордости.
«Интересно, — думала Миган. — Столько лет я провела в приюте, где никто не хотел удочерить меня. И вот теперь меня удочерила моя же семья. Бог обладает необыкновенным чувством юмора».
Глава 40
За рулем машины, в которой они ехали, сидел новый человек, и Хайме Миро нервничал.
— Он мне не внушает доверия, — сказал он Феликсу Карпио. — Вдруг он возьмет и уедет без нас?
— Успокойся. Он — зять моего двоюродного брата. Все будет хорошо. Он очень просил, чтобы мы хоть раз взяли его с собой.
— У меня дурное предчувствие, — сказал Хайме.
Они приехали в Севилью вскоре после полудня и осмотрели с десяток банков, прежде чем выбрать один из них. Он находился в маленьком переулке, где движение было не очень оживленным, неподалеку от фабрики, пользовавшейся его услугами. Казалось, все складывалось замечательно, беспокоил лишь новый шофер.
— И это все, что тебя тревожит? — спросил Феликс.
— Нет.
— Что же еще?
На это было трудно ответить.
— Считай, это предчувствие, — он попытался произнести это небрежно, словно подтрунивая над собой.
Феликс воспринял это всерьез.
— Может, тогда лучше отменить?
— Только из-за того, что я сегодня дергаюсь, как старая прачка? Нет, amigo. Все пойдет как по маслу.
Вначале так оно и было.
