В конференц-зале находились все члены Совета и Рис. Совещание уже шло около трех часов, воздух был сизым от дыма сигар и сигарет. У Элизабет, еще не полностью пришедшей в себя после болезни, жутко болела голова и стучало в висках.
Она обвела взглядом напряженные, злые лица и сказала:
— Я против свободной продажи акций.
Они считали ее упрямой и своевольной. Если бы они знали, как близка она была к тому, чтобы пойти у них на поводу. Но сейчас это было невозможно. Кто-то из них был враг. И если она уступит их требованиям, победа достанется ему.
Каждый из них по-своему пытался урезонить ее.
— «Роффу и сыновьям», — рассудительно сказал Алек, — нужен опытный президент. Особенно сейчас. Ради всех нас, ради тебя, наконец, мне бы не хотелось видеть тебя в президентском кресле.
— Ты — красивая, молодая женщина, carissima, — упирал на обаяние Иво. — Весь мир у твоих ног. Почему же ты хочешь закабалить себя и впрячься в скучное и неинтересное дело, когда можно великолепно прожить жизнь, путешествуя…
— Я уже попутешествовала, — сказала Элизабет.
Шарль больше полагался на логику:
— Волею несчастного случая вы оказались владелицей контрольного пакета акций, но разве это дает вам моральное право руководить концерном? У нас масса серьезных проблем. Под вашим руководством мы добавим к ним еще кучу новых.
Вальтер без обиняков заявил:
— У фирмы и так достаточно трудностей. Вы даже не представляете их масштаба. Если откажетесь сейчас разрешить свободную торговлю акциями, потом будет поздно.
Элизабет чувствовала себя словно в кольце осады. Она слушала их, мысленно давая оценку их выступлениям, взвешивая каждое их слово. Все они строили свои аргументы исходя из блага концерна, но кто-то из них стремился развалить его изнутри.
Одно было ясно. Они хотели, чтобы она вышла из игры, чтобы акции поступили в свободную продажу, чтобы «Рофф и сыновья» вышли из-под семейного контроля. Позволь она им взять верх, и шансы поймать за руку преступника лопнут как мыльный пузырь. Пока она сидит на этом месте, еще остается возможность выяснить, кто саботирует концерн. Она сохранит за собой это место ровно на столько, сколько потребуется времени, чтобы выяснить все до конца. Недаром последние три года она неотлучно находилась при Сэме. Кое-что она усвоила. Опираясь на помощь набранных Сэмом компетентных работников, она продолжит дело и политику отца. Общее стремление членов Совета заставить ее уйти только укрепляло ее решение остаться в Совете во что бы то ни стало.
Она объявила, что пора кончать совещание.
— Мое решение вам известно, — сказала Элизабет. — Естественно, руководить концерном я буду не одна. Тем более что многого я еще не знаю. Но уверена, что могу рассчитывать на вашу помощь. Надеюсь, постепенно мы сможем справиться со всеми проблемами.
Все еще бледная после всего пережитого, она сидела во главе Совета и казалась совсем юной и беззащитной.
Иво беспомощно всплеснул руками.
— Кто-нибудь, скажите ей, что она поступает неразумно!
Рис обернулся к Элизабет и улыбнулся:
— Думаю, никто из нас не посмеет возражать женщине.
— Спасибо, Рис.
Элизабет обвела глазами всех присутствующих.
— Одна маленькая формальность. Уж поскольку волею случая я заняла место своего отца, полагаю, у вас не будет возражений официально подтвердить мои полномочия.
Шарль уставился на нее.
— Должно ли это означать, что вы претендуете на пост президента?
— Фактически, — сухо заметил ему Алек, — Элизабет уже президент. Просто она учтиво указывает нам на возможность с честью выйти из щекотливого положения, в котором мы оказались.
Помешкав, Шарль сказал:
— Ладно, вношу предложение об избрании Элизабет Рофф президентом концерна «Рофф и сыновья».
— Поддерживаю данное предложение, — сказал Вальтер.
Предложение было принято единогласно.
«В этом году президентам так не везет, — подумал он с грустью. — Многих уже нет на свете».
Глава 21
Элизабет как никто другой понимала, какую тяжкую ответственность взвалила на свои плечи. От нее как от руководителя концерна теперь зависела работа десятков тысяч людей. Она как в воздухе нуждалась в помощи, но не знала, на кого может положиться, кому довериться. Более всего ей хотелось поделиться своими соображениями с Алеком, Рисом и Иво, но к этому она еще не была готова. Слишком рано. Она вызвала к себе Кэйт Эрлинг.
— Да, мисс Рофф?
Элизабет смешалась, не зная, как начать. Кэйт Эрлинг много лет проработала у отца. Ей как никому другому были известны все подводные течения, невидимые для посторонних глаз на обманчиво спокойной поверхности. Все нити управления механизмом концерна проходили через ее руки, только ей были известны планы и замыслы Сэма Роффа, его чувства. Кэйт Эрлинг могла бы стать очень сильным союзником.
Наконец Элизабет сказала:
— Отец просил, чтобы ему представили какой-то конфиденциальный отчет, Кэйт. Вам что-нибудь известно об этом?
Кэйт Эрлинг нахмурила брови, вспоминая, затем отрицательно покачала головой.
— Со мной он этого не обсуждал, мисс Рофф.
Элизабет сделала новый заход.
— Если бы мой отец хотел провести частное расследование, куда бы он обратился?
Кэйт без запинки отчеканила:
— В наш отдел безопасности.
— Спасибо, — сказала Элизабет.
Придется обойтись без союзников.
На рабочем столе у нее лежал текущий финансовый отчет. Элизабет прочла его с возрастающим чувством смятения и тревоги, после чего вызвала к себе финансового инспектора концерна. Его имя было Уилтон Краус. Он выглядел моложе, чем она ожидала. Способный, энергичный, в глазах едва заметное превосходство. Скорее всего за плечами Высшая экономическая школа в Уортоне или Гарвардский университет.
Элизабет без обиняков приступила к делу:
— Каким образом такой гигант, как «Рофф и сыновья», мог оказаться на грани банкротства?
Краус посмотрел на нее и пожал плечами. Он не привык отчитываться перед женщинами. Сказал снисходительно:
— Ну как бы вам это объяснить покороче…
— Начнем с того, — не очень учтиво перебила его Элизабет, — что за два года до этого наш концерн все основные капиталовложения осуществлял сам.
Она увидела, как от неожиданности у него вытянулось лицо.
