разговаривала со своей подругой. Когда оператор шагнул к ней, она обернулась и улыбнулась ему.
— Возьми нас на пару, либхен. Не пожалеешь.
Оператор изучающе осмотрел ее с ног до головы и сказал:
— Нет, только ты.
Подруга пожала плечами и отошла.
— Как тебя зовут?
— Хилди.
— Хочешь сняться в кино, Хилди? — спросил оператор.
Девица окинула его презрительным взглядом.
— Herr gott! Что ты мне лапшу на уши вешаешь?
Он улыбнулся и доверительно проговорил:
— Да нет же. Я правда предлагаю тебе сняться в фильме. Порнографическом. Я делаю их для своего друга.
— Тебе это будет стоить пятьсот марок. Деньги вперед.
— Gut.
Она тут же пожалела, что не потребовала больше. Ну да ладно, надо будет попытаться содрать с него какие-нибудь премиальные.
— Что я должна делать? — спросила Хилди.
Хилди нервничала.
Она лежала голая на кровати в маленькой, бедно обставленной комнате, молча глядя на находившихся там трех человек, и думала: «Что-то здесь не так». Ее инстинкт самосохранения, развившийся на улицах Берлина, Мюнхена и Гамбурга, уже неоднократно выручал ее в трудных ситуациях, и она привыкла полагаться на него. Что-то тревожило ее в этих людях. Она бы хотела уйти отсюда, пока еще ничего не началось, но они уже уплатили ей обещанные пятьсот марок аванса и пообещали по окончании уплатить еще пятьсот, если она хорошо исполнит свою роль. Это она сделает. Она была профессионалом и гордилась своим умением. Она взглянула на лежащего подле нее на кровати голого мужчину. Он был мускулист, хорошо сложен и совершенно без волос. Но не это беспокоило Хилди, а его лицо. Оно было слишком старым для такого рода фильмов. Но более всего удручал Хилди зритель, скромно приткнувшийся в самом дальнем углу комнаты. На нем были длинное, до пят пальто, большая шляпа и темные очки. Хилди так и не поняла, мужчина это или женщина. Но от этого чучела веяло холодом. Хилди дрожащими от волнения пальцами ощупала красную ленту, которую они зачем-то заставили ее надеть на шею. Кинооператор сказал:
— Ладно. Все готовы? Начали.
Застрекотал аппарат. Хилди сказали, что нужно делать.
Мужчина лежал на спине. Хилди приступила к работе.
Начала она издалека: от ушей и шеи, умело используя язык и губы, спустилась вниз к груди и животу, губами и языком, словно бабочка крыльями, легко касаясь его паха, затем пениса, затем вниз по каждой ноге в отдельности вплоть до больших пальцев, медленно облизывая каждый из них, наблюдая, как начинается эрекция. Она повернула его на живот, и язык повторил весь свой путь снизу вверх, двигаясь медленно, со знанием дела, отыскивая все эрогенные зоны, выступы и щелочки. Мужчина был полностью возбужден, пенис его был тверд как камень.
— Входи в нее! — крикнул оператор.
Мужчина рывком перевернул ее и, оказавшись сверху, раздвинул ее бедра. Пенис его был огромен. Хилди забыла свои предыдущие страхи. Такого она давно не испытывала!
— Глубже, глубже, либхен! — вскрикнула она в полузабытьи.
Мужчина равномерно, как поршень, двигался вверх и вниз, и Хилди постепенно стала все быстрее и быстрее помогать ему бедрами. В углу комнаты зритель подался вперед, следя за каждым их движением. Девушка на кровати закрыла глаза.
— Глаза! — закричал зритель.
Тотчас раздался повелительный голос оператора:
— Offen die Augen!
Напуганная, Хилди открыла глаза. И взглянула на своего партнера. Он был великолепен. От такого секса она и сама получала удовольствие. Ритм мужчины участился, и она почувствовала, что вот-вот наступит блаженство. Обычно она никогда не испытывала оргазма, если не считать тех случаев, когда они бывали вместе с подружкой. С клиентами же она просто имитировала его, и довольно удачно. Но оператор предупредил ее, что она получит премиальные только в случае оргазма. И потому она расслабилась и стала думать о том, что купит себе на эти деньги, и вот теперь вдруг почувствовала, что действительно начинает испытывать блаженное чувство оргазма.
— Schneller! — закричала она. — Быстрее!
Тело ее задрожало.
— Ah, jetzt! — в восторге завизжала она. — Es kommt! Кончаю!
Зритель кивнул, и оператор властно сказал:
— Давай!
Руки мужчины скользнули к горлу девушки. Огромные пальцы сомкнулись на нем, преграждая доступ воздуха. Она взглянула в его глаза, и то, что она там увидела, наполнило ее ужасом. Она попыталась закричать, но не смогла. Тело ее, еще дрожа в тисках оргазма, сделало попытку высвободиться, но убийца крепко прижал ее к кровати. Это был конец.
Зритель упивался зрелищем, глядя в глаза умирающей, радуясь ее агонии, словно это была небесная кара, божественное возмездие.
Содрогнувшись в последний раз, тело девушки затихло навеки.
Глава 23
Когда Элизабет прибыла в свой кабинет, то первое, что заметила на своем рабочем столе, был большой запечатанный конверт с грифом «Совершенно секретно». Распечатав его, она вынула докладную записку из химической лаборатории. Внизу стояла подпись: Эмиль Джипли. Текст ее пестрел техническими терминами, и Элизабет, пробежав его глазами, сначала ничего не поняла. Она вновь перечитала записку. Потом еще раз, медленнее. Когда наконец поняла, о чем речь, вызвала Кэйт.
— Вернусь через час, — сказала она секретарше и отправилась на поиски Эмиля Джипли.
Он оказался высокого роста мужчиной, лет тридцати пяти, с тонким, в веснушках лицом и почти голым черепом, за исключением ниточки рыжих волос, полукругом обегавших лысину. Он страшно нервничал, и по всему было видно, что не привык принимать в своей маленькой лаборатории посторонних лиц.
— Прочитала вашу докладную записку, — сказала ему Элизабет. — Я многого там не поняла. Не могли бы вы мне помочь разобраться, о чем идет речь.
Джипли мгновенно перестал нервничать. Он весь подался вперед на стуле и быстро, уверенно заговорил:
— Я проводил эксперименты по методу ингибирования быстрой дифференциации коллагенов, используя для этого мукополи-сахариды и методику блокирования ферментации. Коллаген, как известно, представляет собой фундаментальное основание всякой связующей ткани.
— Несомненно, — вставила Элизабет.
Она даже и не пыталась вникнуть в техническую сторону того, о чем говорил Джипли. Единственное, что она поняла, это то, что тема, над которой он работал, была направлена на исследование средств
