страдал ранее. В ушах его зазвучал голос Донателлы, говорившей:
— Сюда, сюда идите, мальчики.
Он услышал ее голос так отчетливо, словно бы он звучал наяву. Вот она кричит:
— Быстрее, Франческо!
И Иво поворачивает голову и видит за собой Донателлу, которая целенаправленно ведет своих троих сыновей прямо к нему, Симонетте и их трем дочкам. Первой мыслью Иво было, что Донателла случайно оказалась в парке Тиволи, но одного взгляда на ее лицо было достаточно, чтобы понять, что случайностью здесь и не пахло. Эта сука умышленно пытается столкнуть лбами обе семьи, чтобы уничтожить его! Момент был критическим, но Иво мгновенно перехватил инициативу.
Он быстро повернулся к Симонетте и возбужденно прокричал:
— Все за мной! Сейчас покажу самое интересное.
И вся семья галопом помчалась за ним по каменным ступеням длинной, зигзагами уходящей вниз лестницы. На ходу расталкивая посетителей, Иво то и дело оглядывался назад. Донателла и мальчики уже подходили к верхним ступеням лестницы. Иво понимал, что, если мальчики его увидят, ему конец. Стоит одному из них закричать: «Папа!» — и он может головой вперед бросаться в ближайший фонтан. Он торопил выдыхавшихся от быстрого бега Симонетту и девочек, не давая им ни на секунду остановиться.
— Куда мы бежим? — еле переводя дыхание, спросила на бегу Симонетта. — Что за спешка?
— Сюрприз, — быстро отвечал Иво. — Увидишь.
Украдкой оглянулся. Ни Донателлы, ни мальчиков не было видно. Впереди замаячил лабиринт с бегущими вверх и вниз ступенями. Иво избрал те, что бежали вверх.
— За мной! — скомандовал он. — Кто доберется до верха первым, получит приз!
— Иво! Я больше не могу! — взмолилась Симонетта. — Дай хоть минуту передохнуть.
— О каком отдыхе может идти речь! — бодро прокричал Иво. — Сюрпризу тогда пшик. Вперед!
Он подхватил Симонетту под руку и потащил вверх по крутым ступеням. Девочки весело бежали впереди. Иво и сам задыхался. «Ну и пусть, — думал он с горечью, — вот умру сейчас от разрыва сердца, тогда будут знать. Проклятые бабы! Никому из них нельзя доверять. За что она мне так мстит? Ведь она любит меня. Убью стерву!»
Он представил себе, как будет душить Донателлу в постели. На ней только тонюсенькая сорочка. Он срывает с нее сорочку, садится на нее верхом, а она кричит от ужаса и молит его о пощаде. Иво почувствовал, как в паху у него сладко заныло.
— Ну теперь-то хоть можно передохнуть? — снова взмолилась Симонетта.
— Ни в коем случае. Еще немного, и будем на месте!
Они вновь оказались на самой вершине. Иво быстро огляделся. Донателлы и мальчиков нигде не было видно.
— Куда ты нас тащишь? — наконец вспылила Симонетта.
— Увидишь, — на грани истерики пролепетал Иво. — За мной.
Он подтолкнул их к выходу.
— Мы что, уходим? — спросила Изабелла, старшая из дочерей. — Но, папа. Мы же только что пришли сюда.
— Мы едем в другое место, — задыхаясь, сказал Иво.
И, оглянувшись, увидел на ступенях Донателлу и мальчиков.
— Быстрее, девочки!
Мгновение спустя Иво с одним из своих семейств уже оказался за воротами виллы д'Эсте и что было духу помчался через огромную площадь к своей машине.
— Никогда тебя таким не видела, — тяжело дыша, сказала Симонетта.
— А я и не был никогда таким, — честно признался Иво.
Дверцы машины еще не успели захлопнуться, как он уже завел мотор и на бешеной скорости, словно за ним гнался дьявол, вылетел со стоянки.
— Иво!
Он нежно похлопал Симонетту по руке.
— Всем расслабиться! За особые заслуги везу вас всех на ленч в «Хасслер».
Они сидели у окна, из которого открывался прелестный вид на ступени площади Испании, а вдали, в дымке, золотился купол собора Святого Петра.
Симонетта и девочки были в восторге. Стол был превосходным. Кормили здесь на убой, но Иво с таким же успехом мог есть и траву. Руки его дрожали так сильно, что он едва мог держать нож и вилку. «Я этого больше не вынесу, — угрюмо думал он. — Довольно этой суке ломать мне жизнь!»
Теперь он не сомневался в намерениях Донателлы. Il giuoco e stata fatto. Его ставка бита. Если он не найдет способа заткнуть глотку Донателле деньгами.
Деньги в буквальном смысле нужны ему позарез. Любой ценой.
Глава 29
Едва переступив порог дома, Шарль понял, что случилась беда. В гостиной рядом с Эленой сидел Пьер Ришар, ювелир, делавший по его заказу копии похищенных драгоценностей. Шарль как вошел, так и застыл в дверях от ужаса.
— Входи, Шарль, — сказала Элена, и в тоне ее звучала угроза, от которой волосы зашевелились на голове у Шарля. — Думаю, мне не надо тебе представлять месье Ришара.
Шарль только молча хлопал глазами, понимая, что любое его слово все равно обернется против него. Ювелир внимательно изучал пол у своих ног, боясь от смущения поднять на Шарля глаза.
— Садись, Шарль.
Это был приказ. Шарль немедленно сел.
— Тебе грозит, mon cher mari, — сказала Элена, — обвинение в особо злостных хищениях. Ты крал мои драгоценности и потихоньку заменял их на грубые подделки, которые тебе поставлял месье Ришар.
К своему ужасу, Шарль почувствовал, что писает в штаны. В последний раз такое случалось с ним, когда он был совсем маленьким мальчиком. Шарль густо покраснел. В отчаянии он подумал, что надо бы выйти из комнаты и привести себя в порядок. А вернее, сбежать бы отсюда и никогда не возвращаться.
Элена все знала. Не важно, как она это выяснила. Теперь уже никуда не убежишь. И никакой пощады не будет. То, что Элена разоблачила его как вора, было ужасно само по себе. Но что его ждет, когда она узнает о причине, заставившей его решиться на кражу драгоценностей? Но это еще не все! Что с ним будет, когда она узнает, что на вырученные за них деньги он собирался удрать от нее? Кромешный ад покажется ему тогда местом обетованным. Никто так хорошо не знал Элену, как Шарль. Она была une sauvage, способна на все. Она не моргнув уничтожит его, превратит в clochard, одного из тех бездомных бродяг, одетых в рубища и ночующих под открытым небом на улицах Парижа. Его жизнь в одно мгновение превратится в emmerdement, кучу говна.
— Неужели ты надеялся выйти сухим из этой безмозглой затеи? — спросила Элена.
Несчастный Шарль молчал. Мокрые штаны прилипли к ногам, но он даже не решался посмотреть вниз.
— Я убедила месье Ришара рассказать мне всю правду.
Убедила. Шарль содрогнулся от одной только мысли, как ей удалось это сделать.
— У меня дубликаты всех твоих расписок за деньги, которые ты украл у меня. Я могу упечь тебя в тюрьму на двадцать пять лет. — Она выдержала паузу и добавила: — Если захочу.
