— Ваш допуск? — обратился второй солдат ко мне.
Я протянул вперед свою руку, но звезда не появлялась.
— Подумай о ней, — посоветовал Мак. — Прикажи показаться!
Я старательно принялся думать о звезде, пытаясь припомнить, как именно она выглядела. Ничего не происходило.
Солдаты заметно напряглись.
Ну, пожалуйста, появись же наконец! А то меня сейчас начнут кромсать, как кочан капусты!
Звезда, словно вняв моим уговорам, вдруг отчетливо проступила на ладони.
Солдаты отступили в стороны.
Мак ухмыльнулся и распахнул створки двери.
— Прошу!
Миновав коридор-прихожую, мы вошли в зал, где я уже был вчера. В зале было пусто. Ни ковров на полу, ни столиков, ни кресел. Лишь на мраморном полу я с удивлением разглядел выбитый восьмигранник.
— Это средний портал. Когда проходит процесс перемещения в пространстве, к нему просто не подойти. Блокирует, — подсказал Мак, кивнув на восьмигранник. — Обычно все пользуются кабинками — удобнее, но можно и прямо так. А нам дальше! Сегодня — время работать, а не развлекаться! Так что про коктейли придется на время позабыть…
Думаю, мысль о коктейлях терзала его с самого утра. Я, как ни странно, совсем не чувствовал похмелья, хотя намешано за вчерашний вечер было немало.
Мак повел меня к центральной двери, ведущей, насколько я помнил вчерашнее Кирино пояснение, в «офис».
Офисом, в том смысле, к которому я привык, тут и не пахло. Я, совершенно ошарашенный, замер на входе, пытаясь ухватить глазами все сразу.
Мак нетерпеливо подтолкнул меня в спину.
Помещение было громадное, размером с несколько баскетбольных залов. На полу в центре — толстенный ковер, по окружности от стен выдавались вперед самых различных форм и цветов каменные пристройки, служившие, скорее всего, небольшими личными кабинетами, огромный стол посередине зала на ковре и еще с десяток поменьше, расставленных, казалось, совершенно хаотично между кабинетами, стеллажи с тысячами папок, несколько узких винтовых лесенок слева и справа, ведущих на другие ярусы, многочисленные картины на стенах и, что поразило и покорило меня с самого первого взгляда, — здоровенное окно во всю дальнюю стену, от пола до потолка.
Шагнув вперед, уже можно было разглядеть зелень леса, синие овалы озер вдали, пестрое разнообразие полей.
— Красиво? — задумчиво спросил Мак, поглядывая на окно, будто видел его впервые. — Односторонняя проводимость зрения. Если смотреть снаружи, то увидишь обычный камень. А вот изнутри — другое дело! Нравится?
— Очень! — кивнул я.
— К нам снаружи только лучики солнца доступ имеют и, при желании, ветерок! Так что, бывает, сидишь себе тут, как на утесе, и смотришь вниз, на суетную человеческую жизнь.
— Впечатляет!
— То-то же! — внушительно сказал Мак, будто я до этого всеми силами отрицал наличие такого замечательного окна.
Маклауд всерьез отнесся к своим обязанностям гида-экскурсовода. С видом хозяина, оглядывающего свои обширные угодья, он начал объяснять:
— Смотри, буду показывать, что тут да где! Вот угол, где пожрать можно!
«Угол, где пожрать можно», представлял собой очень даже уютный закуток, рядом с левой частью панорамного окна. Несколько маленьких столиков, словно из кафе, отделанные кожей стулья вокруг каждого, рядом — небольшой камин и пара кресел.
— Тут все очень просто. Там есть такая ерундень, в нее говоришь заказ и он появляется вон из той дырки, — Мак показал на небольшое отверстие в стене. — Это мини-порталы. Из замковой кухни прямо сюда все доставляется, так что далеко ходить не надо! Так, дальше. Эти страшные образования вдоль стен у некоторых зовутся рабочими кабинетами. Вон тот, треугольный, самый красивый — мой!
На мой взгляд, треугольное «образование» было далеко не самым интересным, но спорить я не стал.
— Тебе тоже кабинетик выделим. Будешь там сидеть, чаи гонять! Или что повкуснее, покрепче! У нас повар — зверь, знает кухню всех миров! Сожрешь все, вместе с тарелкой. Ты же у нас теперь кто? Правильно, полноправный стажер! А это значит что? Что стажеру просто обязательно проверить и испытать все, что только можно! Так вот, я советую тебе для начала заказать геланский томатный суп, а на второе…
— Мак, хватит прививать Ярику свое неправильное восприятие мира, — по одной из винтовых лестниц спускалась Китана и прекрасно слышала все, что говорил белобрысый. Мне девушка приветливо улыбнулась. — Доброе утро! Как тебе наш рабочий зал?
— Доброе утро! Очень понравился, красиво! Особенно окно!
Китана рассмеялась.
— Согласна, меня оно тоже впечатлило до глубины души, когда я побывала здесь впервые. Мак уже ознакомил тебя с твоими обязанностями и новым графиком?
Мак возмутился.
— Если бы некоторые прекрасные дамы не мешали другим делать то, что они должны делать, то они бы уже давно все сделали!
— Что-то не верится, — покачала головой Китана. — Мне вот послышалось, что кто-то, кто должен был делать нечто совсем иное, пытался провести сравнительный анализ неких «образований» и даже назвал, уж не знаю, как другие, но вон тот прелестный кабинет с чудесным орнаментом на стене — страшным? Или мне послышалось?
Мак испуганно покачал головой.
— Конечно же тебе просто послышалось! Тот прелестный, да еще и с орнаментом, что имеет свое счастье принадлежать Вашему Светлейшеству, я назвал бы не иначе как изумительным архитектурным сооружением, которым сочли бы честью похвастаться самые великие зодчие, приди им в голову мысль сотворить подобное чудо!
— Льстец! — засмеялась Китана. — А теперь покажи нашему стажеру что-нибудь помимо твоей любимой «жральни»!
— Конечно, дорогая, как скажешь! Ну что, Яр, вот смотри! Раз уж наша уважаемая и горячо любимая леди аль-Китана удостоила нас своим вниманием, то с нее и начнем! Как ты уже слышал вчера — она занимается информацией. Она знает все, что происходит во вселенной, может ответить тебе на любой вопрос, даже знает, в чем смысл жизни!
— Ну, пожалуй, поиски смысла жизни в круг моих задач не входят, и я узнала его случайно, — парировала Китана. — Но в остальном он прав. Ко мне ежедневно поступает самая различная информация, начиная оттого, что съел на завтрак наш уважаемый император, и кончая домыслами агентов о судьбах мира. Конечно, сама бы я никогда с такими объемами не совладала, но, во-первых, основная моя задача — сбор сведений о нашем потенциальном противнике, а именно знаменитых Объединенных Королевствах. А, во-вторых, у нас имеются кое-какие новейшие пси-разработки. Они помогают использовать ресурсы мозга гораздо более широко, чем это делают люди обычно. Например, каждое утро я успеваю прочесть несколько тысяч донесений, новых статей, выслушать сотни сплетен и должна при этом все успеть проанализировать, выделить главное и дальше уже работать в нужном направлении.
Я уважительно покачал головой. Не знаю, как работают знаменитые компьютеры Пентагона, но то, что рассказывала Китана, было просто невероятно. Она одна заменяла огромный аналитический отдел и при этом еще умудрялась выглядеть обворожительно и явно не забывать о прочих прелестях жизни.
Китана улыбнулась.
— Это сложно представить, но почти любой человек, обладающий аналитическим мышлением, мог бы
