Текущий момент и другие пьесы

у нас ноев ковчег, миссис Уотсон. Немножко Одесса, немножко Батуми, немножко Освенцим.

МИССИС УОТСОН. Странное место. Правда, странное.

ГОЛЬДИНЕР. Да. Такое вот кино в доме престарелых. Показали немножко океана напоследок.

МИССИС УОТСОН (после новой паузы). А у вас недавно был день рождения. Угадала?

ГОЛЬДИНЕР. Нет.

МИССИС УОТСОН. А с чем вас поздравила эта пара?

ГОЛЬДИНЕР. Какая пара?

МИССИС УОТСОН. На набережной.

ГОЛЬДИНЕР. Концевичи?

МИССИС УОТСОН. Не знаю. Ему лет под семьдесят, в тренировочном костюме и кепке «Сан-Диего», она — в красном платье. И вообще, вся такая. большая.

ГОЛЬДИНЕР. Концевичи!

МИССИС УОТСОН. И с чем они вас поздравляли?

ГОЛЬДИНЕР. Не знаю.

МИССИС УОТСОН. Вас поздравляют просто так?

ГОЛЬДИНЕР. А что такого? Хороший день, приятная встреча.

МИССИС УОТСОН. С Концевичем.

ГОЛЬДИНЕР. А что? Он местная знаменитость, сын имеет магазин, сам пишет в русской газете статьи на исторические темы… Разоблачает Сталина… Бесстрашный человек!

МИССИС УОТСОН. Вы что-то от меня скрываете…

ГОЛЬДИНЕР. Что мне скрывать, я весь как на ладони!

МИССИС УОТСОН. Ну хорошо, хорошо… Обед через пять минут?

ГОЛЬДИНЕР. Через три. Пять — я не выживу.

МИССИС УОТСОН. Yes, sir!

Начинает хлопотать на кухне. После паузы: А-а, это тот самый Концевич?

ГОЛЬДИНЕР. Какой?

МИССИС УОТСОН. Ну, вы мне рассказывали в прошлый раз… У которого все хорошо.

ГОЛЬДИНЕР. Этот-этот.

МИССИС УОТСОН. Вам он не особо нравится, я заметила.

ГОЛЬДИНЕР. Как может нравиться человек, у которого все хорошо? Его ненавидит весь Брайтон.

Миссис Уотсон смеется.

Причем, еще знаете что? — он еще обязательно заметит, что у вас все плохо, и громко посочувствует! Ему от этого особенно хорошо.

МИССИС УОТСОН (смеясь). Бедный Концевич! Да, меня тоже все с таким удовольствием жалели. когда мы развелись с Майком. А стоило завести нового бой-френда — сразу начались гадости за спиной.

ГОЛЬДИНЕР. «Бой-френд»… Выдумали тоже!

МИССИС УОТСОН. Хорошее изобретение. Промежуточный этап.

ГОЛЬДИНЕР. Этап — это другое… А это разврат! Любишь — иди в ЗАГС.

МИССИС УОТСОН. Куда?

ГОЛЬДИНЕР. Ну не знаю, куда вы тут идете, когда женитесь…

МИССИС УОТСОН. Когда женимся, мы тут идем к лоеру. Некоторые — в церковь. А потом, на всякий случай, все равно к лоеру. А некоторые живут просто так.

ГОЛЬДИНЕР. Не страна, а сумасшедший дом!

МИССИС УОТСОН. По крайней мере, честно.

ГОЛЬДИНЕР. И кто он, ваш новый бой-френд?

МИССИС УОТСОН. Мужчина. (Пауза.) Ну, он дилер… Торгует недвижимостью.

ГОЛЬДИНЕР. Я ему почти подхожу.

МИССИС УОТСОН (смеется). Что вы! Вы молодец! Уже гораздо лучше, правда! И все-таки — с чем вас поздравляла эта пара на набережной?

ГОЛЬДИНЕР. Концевичи?

МИССИС УОТСОН. Да.

ГОЛЬДИНЕР. Какая разница! Он уже небось удавился.

МИССИС УОТСОН. Когда?

ГОЛЬДИНЕР. А вот только что.

МИССИС УОТСОН. Почему?

ГОЛЬДИНЕР. Не знаю. Но мне так кажется, что — удавился.

МИССИС УОТСОН. Вы целый день интригуете, мистер Гольдинер!

ГОЛЬДИНЕР. С чего вы взяли? Хороший день, ветерок с океана, не жарко. Почему бы Концевичу не удавиться?

МИССИС УОТСОН. Ух, ну вы злой!

ГОЛЬДИНЕР. Я добрый: пускай живет.

МИССИС УОТСОН. Приятного аппетита.

ГОЛЬДИНЕР. Спасибо. И вам.

Несколько секунд едят.

МИССИС УОТСОН. Буддисты утверждают…

ГОЛЬДИНЕР. Кто?

МИССИС УОТСОН. Буддисты. — что у человека несколько воплощений, и он все время учится. И пока не научится — не перейдет в следующий класс. Так и будет рождаться одним и тем же. Так что у Концевича еще есть шанс, воплощений через пять.

ГОЛЬДИНЕР. Вы мне будете рассказывать про воплощения! Чтобы дожить до моих лет, — это безо всяких буддистов извертишься так, что мама не узнает! Мой родной геройский дядька Моисей в сорок первом остался в Киеве, в подполье — так он при фашистах воплотился в грузинского князя-белогвардейца. Ни одного слова не знал по-грузински, а воплотился, что делать. Вы бы его видели, этого князя… Горный еврейский орел!

МИССИС УОТСОН. Wow!

ГОЛЬДИНЕР. Я тоже был в подполье.

МИССИС УОТСОН. Как? Вы?..

ГОЛЬДИНЕР. Нет, я не пионер-герой Валя Котик. Я ушел в подполье после войны. Я стал — Семенов.

МИССИС УОТСОН. То есть как?

ГОЛЬДИНЕР. Так! По паспорту. Семенов Владимир Михайлович. Вульф Мойхелевич — это же было невозможно! Люди думали: над ними издеваются. Зачем огорчать советский народ, ему и так было непросто… Стал — Владимир Михайлович.

МИССИС УОТСОН. А почему Семенов?

ГОЛЬДИНЕР. А почему нет? Все лучше, чем Гольдинер. В Харькове, в пятьдесят первом году.

МИССИС УОТСОН. В Харькове?

ГОЛЬДИНЕР. Это такой город.

МИССИС УОТСОН. Я знаю.

ГОЛЬДИНЕР. Ой, что вы тут знаете, кроме этой игры с палкой?