днем.
Сердце Келли сильно забилось. Она добилась своего! Она довела сделку до конца! И хотя это было не совсем то, на что она рассчитывала, сумма была вполне разумной. Линдон будет в восторге.
— Грант, это… — начала она, но его грозный взгляд остановил ее.
— Подожди, — сказал он, — я еще не закончил. Я подпишу контракт с одним условием. — Ее надежды рушились:
— С каким условием?
— С таким, что, когда мы вернемся в город, ты соберешь свои вещи и переедешь ко мне, — сказал он, ни минуты не колеблясь. По выражению его лица Келли поняла, что он не шутит.
Как он мог это решить? Как он мог связать этот проклятый контракт с их отношениями? Она никогда не пойдет на такую откровенную сделку. Келли мечтала, что они будут вместе всю жизнь, а ей предлагают временное сожительство в качестве приложения к контракту Гранта с «Филлипс Бродкастинг».
— И что я буду с этого иметь? — спросила она с горечью. — Мой контракт с вами истечет через пять лет, тогда же, когда и ваш с компанией? Или вы сможете разорвать наше соглашение, когда вам вздумается?
— Зато вы сохраните свою работу, — сказал он резко. — Разве этого мало? Вы же из-за этого так старались эти последние две недели.
Боль, которая пронзила Келли при этих словах Гранта, была так велика, что, казалось, она останется с ней навсегда. Чувствуя, что ей сейчас станет плохо, она отодвинула свой стул от стола и встала, дрожа от гнева. Она с вызовом смотрела на Гранта.
— Наплевать мне на ваш контракт. Вы можете взять его и разорвать на мелкие кусочки. Я завтра же подаю заявление об отставке. Я не хочу жить с вами в одном городе, не то что работать в одной компании. А от мысли, что мне пришлось бы делить с вами постель и кров, меня просто тошнит.
С этими словами она круто повернулась и выбежала из ресторана. Как раз в тот момент, когда она достигла вестибюля, послышались первые раскаты грома. Выскочив на улицу, она увидела, как молния сверкнула в сильно потемневшем небе и пошел дождь, сначала крупными каплями, а затем сплошной стеной.
Уже абсолютно промокшая, она пробиралась к машине, моля Бога, чтобы она оказалась незакрытой. Надеяться на то, что там окажутся еще и ключи, было, конечно, уже слишком, но, по крайней мере, она может хоть посидеть там, переждать дождь и подумать, что делать дальше. Дверца с той стороны, где она сидела, была открыта (спасибо ее забывчивости) и Келли влезла в машину. Она все еще сидела там, дрожа от внезапно похолодавшего вечернего воздуха, когда Грант присоединился к ней.
Стуча зубами, она потребовала:
— Отвези меня домой.
— Мы никуда не поедем, — ответил он. — Поступило предупреждение о торнадо. Это слишком опасно.
— Тогда убирайся отсюда и оставь меня в покое.
— Келли, не глупи, — сказал он умиротворяюще. — Пойдем в ресторан, там тепло. Если ты будешь сидеть здесь в мокром, ты схватишь воспаление легких.
Сейчас ее измученной душе это казалось очень неплохим выходом.
— Ничего, попробую.
— Тогда я буду сидеть здесь с тобой, — сказал Грант, усаживаясь поудобнее на сиденье. Келли не могла в это поверить. Невозможный человек. Она не собиралась сидеть с ним вместе в этой машине ни одной минуты.
— Ну ладно, — сказала она угрюмо, — пошли в ресторан.
— Я знал, что ты меня послушаешься, — сказал он нахально.
Под проливным дождем они бегом вернулись в вестибюль, где мистер и мисс Доуэлл ждали их с озабоченными лицами.
— Боже мой, вы же оба помрете от простуды, если сейчас же не снимете одежду, — суетилась над ними миссис Доуэлл. — Генри, поднимись наверх и зажгли камин в двенадцатой комнате. Я принесу горячего чая и немного шерри для разогрева.
Келли беспомощно смотрела на Гранта.
— Я с тобой не пойду, — прошептала она.
Он пожал плечами.
— Прекрасно, оставайся здесь и замерзай, а я поднимусь наверх и посижу у огня, — он направился к лестнице.
Келли повернулась к миссис Доуэлл:
— Нет ли у вас другой комнаты?
— Прошу прощения, милочка. Осталась только одна. Когда погода испортилась, многие решили остаться переночевать, — с жалостью посмотрев на Келли, она предложила: — Думаю, ты можешь пойти посидеть немного у камина в столовой. Большинство гостей уже разошлись по своим комнатам.
— Спасибо, — сказала Келли сердечно и пошла за хозяйкой в столовую.
Она действительно была почти пустой, и пылающий огонь в камине манил к себе. Келли подошла и села перед ним, сгорбившись, наблюдая за пляшущим огнем. В отсветах пламени ей виделось лицо Гранта. В ее ушах еще стоял его голос, требующий, чтобы она к нему переехала. Какая насмешка над ее чувствами к нему. Первый раз в своей жизни она осмелилась полюбить. И что же эта любовь принесла ей? Одни невыносимые страдания. Никогда больше, поклялась она себе, она не будет такой доверчивой и впечатлительной.
12
Келли не знала, как долго она проспала, когда, внезапно проснувшись, ощутила пустоту и одиночество, которые иногда приходят после страшного сна. Растирая онемевшие ноги, она придвинулась поближе к догорающему огню и попыталась вспомнить свой сон. Главным действующим лицом в нем был Грант, так же как он был центром ее существования все последнее время. Но в ее кошмаре он уходил, и как бы быстро она за ним ни бежала, как бы громко ни окликала, он не хотел оборачиваться. Проведя рукой по щеке, она с удивлением заметила, что щека мокрая, видимо, во сне она плакала.
— Келли? — голос был тихий и ласковый, но это был, без сомнения, голос Гранта. Она посмотрела через зал и увидела, что он стоит в дверях, как будто не решаясь подойти поближе.
Она сцепила руки на коленях и заставила себя сохранять молчание. Пусть решает сам, подходить к ней или нет. Она не собиралась поощрять его, особенно после вчерашнего вечера.
Медленно, молча, он прошел через столовую и сел рядом с ней.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, наконец.
— Хорошо, — ответила она сухо, не глядя на него.
— Я тебе не верю, — сказал он спокойно.
— Что же в этом нового? — ответила она с горечью.
— Келли, пожалуйста, — попросил он и дотронулся до ее руки. Тут он почувствовал, что рукав ее блузки все еще мокрый. Внезапно голос его из просящего превратился в требовательный и сердитый: — Господи, ты совершенно мокрая. Я хочу, чтобы ты немедленно поднялась наверх. Тебе нужен горячий душ. Пока ты будешь его принимать, твои вещи высушат.
— Оставь, я выживу.
— Возможно, если ты перестанешь вести себя как последняя дура и поднимешься наверх.
— Я не пойду с тобой, — упрямо твердила она.
— Келли, либо ты сию же минуту встанешь и пойдешь со мной, либо я возьму тебя и понесу.
Она смотрела на него горящими от гнева глазами, но произнесла ледяным тоном:
— Если ты только дотронешься до меня, Грант Эндрюс, я подниму такой крик, что вся гостиница решит, что налетел торнадо.
