— Да, черт возьми! — резко ответил он.
— Тогда в чем дело?
— Ни в чем, — сухо ответил он, — одевайся и мы уезжаем.
Подняв руки, как бы сдаваясь, Келли гневно прошептала:
— Как прикажете, хозяин. Не соблаговолите ли вы принести мои вещи, чтобы я могла одеться?
— Я попросил миссис Доуэлл высушить их вчера вечером. Они в шкафу, — сказал он. — Я буду ждать внизу.
Келли смотрела ему вслед с изумлением. Ей снова захотелось что-нибудь разбить и на этот раз она схватила пластмассовую пепельницу и швырнула ее об дверь. Звук был громким, но пепельница, целая и невредимая, лежала на ковре. «Возможно, это знак, — подумала она. — Может быть, они тоже благополучно переживут этот последний всплеск абсурдной враждебности».
Келли собиралась не торопясь. Частично это было связано с ее упрямым нежеланием беспрекословно и послушно выполнять команды Гранта. И, кроме того, ей не хотелось подвергать себя его загадочным приступам ярости.
Когда она, наконец, спустилась вниз, он вышагивал по вестибюлю грозный как лев.
— Почему так долго? — спросил он, глядя на нее с укором.
— Мне надо было позвонить в офис и предупредить их, что я задерживаюсь, — ответила она спокойно и добавила: — Может быть, тебе интересно, что Линдон и твой агент звонят каждые полчаса, чтобы узнать, как обстоят дела с контрактом.
— Надеюсь, ты велела Джени передать им, что ты заполучила свой проклятый контракт.
— Нет.
Он посмотрел на нее с удивлением:
— Почему? Я думал, ты ждешь не дождешься момента, когда можно будет начать злорадствовать по этому поводу.
Не обращая внимания на его тон, она сказала:
— Во-первых, ты пока еще не подписал контракт. И если это произойдет, мне кажется, мы должны сказать им об этом сами.
— Ты права, как всегда, — ухмыльнулся он, — не годится, чтобы такие большие новости становились известными просто так, нужно выбрать подходящий момент и поднять большую рекламную волну.
Он направился к двери, даже не оборачиваясь, чтобы посмотреть идет ли она за ним. Келли страшно не хотела идти, но здравый смысл подсказывал ей, что не стоит раздражать его еще больше. Его настроение и так уже было отвратительным.
Долгий путь домой они проделали в полном молчании. Келли искоса бросала осторожные взгляды, но лицо Гранта оставалось каменно-бесстрастным и он не отрывал глаз от дороги.
«Отличное начало для двух людей, которые собрались жить вместе», — тоскливо подумала она. Ей не терпелось затеять ссору.
Когда они добрались до отеля, Грант последовал за ней в номер, не говоря ни слова. Пока она собирала свои вещи, он стоял как часовой, поставленный, чтобы наблюдать за неукоснительным соблюдением условий сделки.
Его глаза следили за каждым ее движением, и в них читалось осуждение, которого она не могла понять. Ей хотелось кричать, вопить, чтобы нарушить эту жуткую напряженную тишину, которая висела в номере.
Начав со стола, она обнаружила, что ее руки так дрожат, что ей трудно собирать книги и документы, которые ей нужно было взять с собой. Положив последнюю книгу в стопку, она нечаянно задела ее, и книги разлетелись по всей комнате. Со слезами на глазах она наклонилась, чтобы собрать их, но Грант мгновенно оказался рядом с ней, отталкивая ее дрожащие руки.
— Я сам соберу, — сказал он нетерпеливо и быстро собрал твердыми и уверенными движениями книги и бумаги. Умоляющий взгляд Келли был проигнорирован и она поднялась с пола.
— Я соберу вещи, — сказала она спокойно и быстро прошла в спальню, чтобы он не заметил ее страдания, которое, она знала, отражалось в ее глазах.
«Мне нужно немедленно выйти из этой игры», — думала она, вытаскивая чемоданы из шкафа и бросая туда свои вещи, однако знала, что не может этого сделать, и это бесило ее.
«Господи, почему я это делаю? — спрашивала она себя, беспорядочно запихивая в открытые чемоданы и сумки белье, свитера, блузки, костюмы, платья и туфли. — Потому, что я глупая влюбленная курица», — отвечала она сама себе, глядя с отвращением на свой неаккуратный багаж. Ей придется потратить кучу денег на глажку и чистку, чтобы привести все это в порядок.
В ванной она вынула бутылочки, баночки с туалетными принадлежностями из ящиков и из медицинского шкафчика и сложила все это в небольшую косметичку. Она чуть-чуть задержалась, чтобы наложить немного румян на свои бледные щеки и подушить своими любимыми духами запястья и за ушами. Она надеялась, что это укрепит ее уверенность в себе, перед тем что ей еще предстояло.
Наконец, проверив ящики и шкафы, она была готова. С двумя чемоданами, из тех что поменьше, она вернулась в гостиную.
— Я готова, — объявила она, оглядываясь. Гранта в комнате не было.
— Грант? — прошептала она растерянно и опустила чемоданы на пол. Стоя молча посреди комнаты, она прислушивалась к звукам, которые могли бы подсказать ей, где Грант. В номере было абсолютно тихо.
«Наверное, он спустился вниз, чтобы подогнать поближе машину», — решила она. Она села на краешек кресла у телефона и стала ждать.
Время шло, и она с беспощадной ясностью поняла, что он не вернется.
— Я не понимаю, — прошептала она вслух, оглядывая номер в поисках чего-нибудь, что объяснило бы его уход. Наконец, ее взгляд остановился на стопке книг и бумаг, которую она снова водрузила на стол. Ее открытый портфель стоял рядом. Медленно, страшась того, что она может обнаружить, Келли пересекла комнату и стала просматривать аккуратно сложенные книги. Там, прямо сверху, чтобы ее нельзя было не заметить, лежала разгадка. Это был контракт. Нервными пальцами она перелистала его до последней страницы и здесь, как она и предполагала, увидела подпись Гранта.
13
Не веря своим глазам, Келли дрожащими руками взяла контракт. Грант все-таки подписал его, а затем бросил ее, сбежал, не сказав ни слова.
В ее голове вертелись ужасные предположения, но мозг отказывался мириться с ними. Нет, это не конец. Не может все так кончиться. И тем не менее как еще это можно объяснить? Она не могла придумать ни одного объяснения, пока аккуратно укладывала контракт в портфель.
Затем она принялась методично раскладывать обратно по ящикам и развешивать по вешалкам свои вещи. Она проделала все аккуратно, как робот, отказываясь думать, что будет дальше. В данный момент для нее не существовало будущего, только настоящее, наполненное невыносимой сердечной тоской.
Но, несмотря на страдания, та часть ее разума, которая привыкла действовать ответственно, что бы ни случилось, напомнила ей, что ее все еще ждут в офисе. Стараясь, чтобы голос звучал твердо, она сообщила Джени то, что ей казалось приемлемым объяснением ее отсутствия.
— А что мне сказать мистеру Филлипсу и мистеру Хастингсу? — спросила секретарша с беспокойством. — Я и так им целый день морочу голову.
— Можешь им сказать, что меня не будет в офисе до конца дня, а завтра утром я с ними свяжусь.
— Понятно, мисс Патрик.
— Спасибо, Джени. До завтра.
Келли повесила трубку и вернулась в гостиную, в это время раздался телефонный звонок. Она пыталась не обращать внимания на его настойчивый призыв, но звонивший, видимо, был не намерен
