— Нет, извини… Я как-то не подумал…
Она опять кивнула и быстро прошла мимо него в сторону двери. Маркус догнал ее в коридоре.
— Увы, домой я тебя проводить не смогу.
— Я понимаю…
— До свидания, — он протянул Клаудии руку, но она этого как бы не заметила, натягивая перчатки.
Маркус смотрел ей вслед, пока она в конце коридора не свернула за угол. И тут его лицо вдруг просветлело, он даже пальцами прищелкнул.
5
Вондри съехал с автострады и не без испуга уставился в зеркальце заднего вида. Вспыхивали из-за поворота фары, но машины пролетали мимо. Темно-коричневый «вартбург», не отстававший от него от самой Конской площади до Карлсберга, промчался, не снижая скорости. Тенор облегченно вздохнул и вытер тыльной стороной руки капельки пота со лба. У страха глаза велики — никто его не преследовал.
Узенькие улочки бывшего квартала вилл были скупо освещены, мостовые покрыты снегом пополам с грязью, на хорошем ходу машину заносило. Два подвыпивших приятеля вывалились из клуба любителей игры в кегли и как ни в чем не бывало начали переходить улицу. Они и не подумали пропустить мимо сигналящую вовсю машину, наоборот, остановившись посреди проезжей части, принялись размахивать руками. Пришлось изо всех сил нажать на тормоза, «вартбург» развернуло, задними колесами ударило о кромку тротуара, а один из приятелей был, как говорится, на волосок от больших неприятностей. Еще немного, и Вондри сам влип бы — из-за какой-то рюмки «Двойного отборного». Он об этой капельке коньяка и думать забыл, а вот поди ж ты…
Весь дрожа от нервного напряжения, он ехал со скоростью улитки и, заметив участкового уполномоченного на велосипеде, отвернулся. Лишь бы ничем не обратить на себя внимание, не вступать в ненужные объяснения со словоохотливым педантичным полицейским. В зеркальце он увидел, как младший лейтенант сошел с велосипеда у телефонной будки и посмотрел ему вслед.
Садовые ворота, ведущие к гаражу, открыты. Вондри выключил фары и въехал на асфальтированную площадку. Он до того перенервничал, что сжался в комок, когда в ветровое стекло стукнула сухая веточка. Прошло некоторое время, пока он собрался с духом и, тяжело дыша, вышел из машины — чтоб нос к носу столкнуться с каким-то человеком, появившимся как бы из ниоткуда, как привидение!
Этот очередной шок буквально доконал Вондри. Едва не обезумев от неописуемого страха и ужаса, он набросился на незнакомца с кулаками — удары так и посыпались! А тот, сдавленно вскрикнув, упал ему под ноги, прямо на асфальт.
Лишь тут Вондри опомнился, обретя обычное зрение, и узнал в тихонько постанывающем человеке мастера-осветителя Крибеля.
— Ты что, спятил? — вставая и пошатываясь, прокашлял тот.
— Извини… Никак не мог подумать… Тебе больно? — Он заботливо отряхивал пальто Крибеля, покраснев от стыда и досады.
— Обойдется, — мастер-осветитель ощупал лицо, потер локти. — А силой тебя родители не обделили.
— Сам не понимаю, как это вышло… испугался я до смерти!
— Разве ты меня не узнал?
— Конечно, нет! — Вондри поймал на себе недоверчивый взгляд Крибеля и возбужденно добавил: — Бред какой-то, Аксель! Как это тебе могло прийти в голову?!
— Я и то подумал…
— Да, так что ты хотел?
— Оба портфеля со всеми делами пропали с репетиционной сцены.
— Скажи, пожалуйста! — поддел его Вондри. — Выходит, не слишком-то надежно ты их спрятал.
Мастер-осветитель открыл было рот, желая что-то объяснить, но счел за благо промолчать.
— Выходит, ты знаешь?
— Малышка Кики Оберман под страшным секретом рассказала эту историю всем и каждому.
— А ты, по-моему, не слишком-то расстроился!
— Конечно, расстроился, — буркнул Вондри. — Но, к счастью, полиция тоже не вышла пока на след.
— Ты уверен?
— Да! — тенор хлопнул дверцей «вартбурга». — Насколько я понял, портфели обнаружил один из твоих осветителей — каким образом, ума не приложу. Но прежде, чем он их открыл, получил удар по черепу и упал без сознания. — Вондри недобро ухмыльнулся и поплотнее укутал шерстяным шарфом горло. — Когда Кики нашла своего дружка — его фамилия, по-моему, Вечорек, — портфели исчезли.
— Вот, значит, почему Вечорек отсутствовал вчера на генеральной!
— А ты так-таки ничего не знал?
— Нет, — Крибель сглотнул слюну. — Кто-нибудь догадался, что было в портфелях?
— Не похоже.
Крибель промолчал, задумчиво глядя на тенора. Когда он заговорил, недоверие так и сквозило в его словах.
— А как ты думаешь… кто это избил Вечорека… и прихватил портфели?
Вондри нахмурился, и его густые черные брови образовали прямую линию.
— Послушай, не подозреваешь ли ты, будто я…
— Разве это исключается?
— Ты спятил!
— Что же, спятил так спятил!
Осветитель вызывающе улыбнулся, глядя прямо в глаза тенора, который был несколько выше его ростом.
— Меня ты не проведешь. Ты деляга, каких поискать надо. Ни одного пфеннига не упустишь. Объясни-ка мне, почему тебя вовсе не огорчает пропажа двух достаточно ценных портфелей? А это что? — Крибель поднял голову и указал на распухшую щеку. — И кулачищи у тебя тоже что надо…
— Боже ты мой! Если я тебе сказал…
— Подожди, я тебе еще не все выложил!
Крибель быстро оглянулся, бросил взгляд на темные окна дома Вондри.
— Валяй, выкладывай, — голос Вондри едва не сорвался. — Занятно будет услышать, какую чушь обо мне ты выдумал!
— Может, это и чушь, — проговорил Крибель, — а может, и нет! — И, внимательно наблюдая за тенором, добавил: — Знаешь, у кого, по-моему, на совести старина Пернвиц? У тебя!
Вондри сухо рассмеялся.
— Ну, ты молодец, — прохрипел он. — Бред собачий — вот что ты несешь! — Он никак не мог успокоиться.
— Побереги свой голос! — поддел его Крибель. — Не то не петь тебе на премьере.
Натянутая улыбка сползла с лица Вондри, он тяжело вздохнул:
— Ты прав, когда я волнуюсь, у меня сразу садится голос.
Он схватился за горло, сдвинул шарф в сторону и принялся массировать кадык.
— Но ты, знаешь, тоже… Надо же такое придумать: я — убийца!
Крибель пожал плечами:
— Я где-то читал, что большинство убийц в жизни самые обыкновенные, ничем не примечательные люди.
— Да прекрати ты, наконец! — Улыбку Вондри скорее можно было счесть болезненной гримасой. — Скажи лучше, как ты додумался до такой ерунды?
