— Как же далеко до низа! Грей только ухмыльнулся.
— Ну что ты, Виола. На этой горе вообще нет приличного спуска. — Желая помочь, он обнял ее, приподнял и поставил в стартовую позицию. — Теперь запомни одну простую вещь: держи лыжи параллельно, пока будешь катиться вниз.
— Я не смогу, Грей! — Она едва дышала от страха и одновременно от возбуждения, в которое ее привело объятие Грея.
— Прекрасно сможешь. Я поеду перед тобой. Не спускай с меня глаз. Вот и все. Сначала одна нога, потом другая. Левая, правая, левая…
Она упала только четыре раза. Ощущение было бы довольно унизительным, если бы не терпеливость Грея и не то божественное чувство, которое она испытывала каждый раз, когда он извлекал ее из сугроба, отряхивал от снега и приободрял, прижимая к себе. Когда они добрались до конца спуска, на ее ресницах наросли целые сосульки, а глаза сияли триумфом победы.
— Ну что, еще раз? — подзадорил Грей. Не желая разочаровывать его, Виола кивнула.
Они еще несколько раз проделали путь вверх по склону и, прилагая массу стараний, скатывались вниз. Наконец Виоле удалось спуститься, ни разу не упав.
Чувствуя себя героиней, она затормозила у подножия склона, улыбаясь, как кролик, попавший на празднование Дня всех святых. Грей издал восторженный вопль и заключил ее в объятия. Неожиданно для самих себя они слились в горячем и одновременно ледяном поцелуе — теплые губы, ледяные носы и пламя, которое бушевало в их сердцах.
Ошеломленные силой магнетизма, внезапно осознанной обоими, они некоторое время стояли неподвижно, молча глядя друг на друга.
— Это надо отметить… — наконец произнес Грей, но голос его прозвучал как-то смятенно. С трудом придя в себя, Виола кивнула.
6
В камине ресторанчика «Охотничий домик» весело потрескивали дрова. Десятки людей в дорогих лыжных костюмах сидели на диванчиках и у маленьких столиков, разбросанных по комнате. Грей усадил Виолу в кресло поближе к огню и сам устроился рядом. Появилась официантка.
— Шампанское, — отрывисто бросил Грей, даже не удосужившись узнать, чего бы хотела его спутница. — Улитки и кальмары!
Виола с удивлением посмотрела на него. Однако Грей принял ее молчание за согласие. Когда официантка отошла, она сказала:
— Не следовало заказывать этого для меня. Вполне достаточно было бы чашки горячего шоколада.
— Когда первый раз встаешь на лыжи, это событие надо отмечать шампанским. — Но я никогда не ела улиток.
— Вот и попробуешь. Они здесь превосходные. А что, «Домашний рай» не поставляет подобные деликатесы?
— У нас пока не было таких привередливых клиентов. — Виола постаралась придать своему голосу невозмутимость.
Она не привыкла к такого рода роскошествам. Им с матерью приходилось отмечать праздники если не дома, то в дешевых ресторанчиках. Шампанское и улитки были им не по карману.
Первый бокал она выпила залпом. И тут же закашлялась, потому что у нее в груди разгорелся огонь. Грей протянул ей стакан воды.
— У тебя, похоже, мало опыта в обращении со спиртными напитками. — Казалось, ситуация его развлекала.
— Извини. — Она чувствовала, как краска стыда неудержимо заливает ее щеки.
— Расскажи мне о себе, Виола, — попросил Грей, глаза его излучали тепло.
— Особо рассказывать не о чем.
— А о своей семье.
— Вся наша семья — я и моя мама… Да, и теперь еще Уильям, мамин муж.
— А где же отец?
— Его давно нет.
Виоле вовсе не доставляло удовольствия посвящать Грея в то, что ее мать уже четвертый раз замужем и что отец бросил их, когда она была совсем маленькой. Ей сейчас очень хотелось предстать перед ним в самом выгодном свете, произвести впечатление сильной, уверенной в себе, благополучной особы…
— Мы много переезжали с места на место, когда я была ребенком. Мама часто меняла работу, стараясь сделать нашу жизнь лучше. Она замечательная женщина, Грей. Никогда не унывающая, смелая, веселая…
— Похожа на кого-то, кого я знаю? — Он испытующе посмотрел на свою собеседницу.
— Мне трудно судить… Но этими ее качествами я восхищаюсь. Моя мать для меня героиня и лучшая подруга.
— А теперь все-таки расскажи о себе.
— Что ты хочешь знать?
— Почему красивая молодая женщина забросила свою личную жизнь, чтобы изображать мою жену? Разве не хотелось бы тебе стать чьей-то настоящей женой?
— Когда-то я была обручена, но ничего путного из этого не вышло.
Последнее замечание растравило любопытство Грея, но горечь в голосе Виолы удержала его от дальнейших расспросов. Не успел он перевести разговор на более нейтральную тему, как перед их столиком появилась очень привлекательная, стройная, длинноногая девушка. Создавалось впечатление, что она работает танцовщицей: уж больно красиво она покачивала бедрами и столь же умело выставляла напоказ роскошную грудь.
— Грей, это ты? — Слова эти она произнесла страстно, с придыханием.
— Линда!
— Как поживаешь, Грей? Тысячу лет тебя не видела! И выглядишь ты лучше, чем когда бы то ни было! — В голосе красотки так и звенело возбуждение.
— Могу то же самое сказать о тебе. — Он выдал самую роскошную улыбку из своего репертуара. — Не знал, что ты приехала сюда покататься на лыжах.
— Биг Даймонд, — с гордостью объявила Линда, имея в виду самый трудный спуск на этом лыжном курорте, — единственное, что может доставить мне здесь удовольствие!
Виола искоса посмотрела на молодую женщину, но ни она, ни Грей этого даже не заметили. Последний глоток шампанского застрял у нее в горле. Оно казалось превосходным до тех пор, пока до нее не дошло, какое ничтожное событие они отмечают. Она, Виола Ханнифорд, съехала по детской трассе, только и всего! А Грей и Линда сейчас делились впечатлениями о спуске, от одной мысли о котором у нее кровь стыла в жилах.
Она со злостью отправила в рот кусочек кальмара и долго жевала этот резиноподобный деликатес, жалея себя и досадуя на свою участь одновременно. Стоило чуть увлечься, забыться, как ей тут же указывали на место. В который раз пришлось напомнить себе, кто она такая. Она наемный работник Грея Джонсона, всего лишь видимость, а не реальность. Женщина, взятая напрокат, а вовсе не жена.
Несколько успокоившись, Виола стала наблюдать, как Грей ведет себя с роскошной Линдой. И это мужчина, который совсем недавно утверждал, что хочет держаться как можно дальше от хищных женщин? — недоумевала она. Ведь он привез ее сюда специально для того, чтобы создать видимость женатого человека! Однако, похоже, Грей напрочь забыл о ней, о своей молодой жене.
Со злорадством, неизвестным ей доселе, Виола решила исправить это досадное, на ее взгляд, недоразумение.
