застрявшее в коре семечко тыквы. От этой неожиданной находки внутри него словно зажегся свет. Возникло странное ощущение, что отец стоит рядом и крепко обнимает его. Он бережно взял в руки семечко, сжал его в кулачке, и спрятал во внутренний карман.
'Наверное, птицы принесли' — подумал он и стал догонять Грелля, гадая про себя: замерзло семечко или нет. Спрятав крохотное семечко в тепло, он вдруг почувствовал, что ему самому стало теплее. Гомза представил, как одиноко и плохо было этой крохе на сильном ветру и морозе, куда хуже, чем ему.
'Ты не замерзло. Из тебя еще вырастет здоровенная тыква! , - уверенно подумал он и почувствовал, как по всему телу разливается приятное тепло.
Теперь он сам заботился и был ответственным. Плечи его расправились, а глаза заблестели.
К вечеру они добрались до склона уставшие и голодные, так как привал в пути решили не делать. Вскоре их взору открылась маленькая поляна с деревянной избой, обнесенной высоким забором.
— Ты тут подожди меня, — Грелль положил сумку рядом с Гомзой, изучая место, — а я схожу с хозяевами познакомлюсь.
Гомзе стало не по себе. Уж лучше в поле спать, чем так рисковать. Ну разве тут нормальное существо поселится?
— Может ну его, этот ночлег, — с дрожью в голосе начал он, но Грелль остановил его взглядом.
— Я сказал, жди меня здесь, — он надвинул шляпу на глаза и уверенно зашагал к избе.
Гомза видел, как в проеме двери появился темный силуэт. Они о чем-то поговорили, и Грелль махнул ему рукой, приглашая зайти.
'Ох, и не нравится мне все это', - тревога в душе Гомзы никак не проходила.
Он распахнул дверь и оказался в небольшой избе, в центре которой была горячая печка с кипящим котелком.
Грелль доставал из сумки еду и выкладывал ее на стол. А за столом…
Гомзе стало так дурно, что он стал на пороге как вкопанный.
За столом, ссутулившись, сидел старик с глазами навыкате. Его седые космы торчали во все стороны, а выражение лица было таким отталкивающим, что у Гомзы и капли сомнения не осталось, что это Черный Стрелок.
У него в душе поднялась такая злость на Грелля, на его беспечность и недальновидность.
— Чего стоишь? — старик внимательно смотрел на него из-под косматых бровей.
Гомза поспешно отвел взгляд, помня, что говорил Шишел.
'Главное — вид не подать, что я догадался' — крутилось у него в голове.
Он скорчил спокойное лицо и неестественно зашагал к столу, пытаясь смотреть куда угодно, только не на хозяина. Со стороны это выглядело так нелепо, что и старик, и Грелль, уставились на него, бросив накрывать на стол.
— Ты чего? — Грелль обеспокоено посмотрел на Гомзу, переживая, что это последствия бессонных ночей.
Гомза чуть ли не боком подошел к столу, изучая до мельчайших подробностей свои сапоги.
'Не смотри, только не смотри ему в глаза', - твердил он себе, судорожно сжав пальцы на руках. Он повернул ногу набок и стал разглядывать подошву, будто это было дело всей его жизни.
— Что, подошва треснула? — услышал он у себя над ухом голос старика.
Его бросило в жар. Гомза схватил двумя руками шапку и натянул ее себе до глаз. Он услышал вздох Грелля.
— Это он переутомился, — объяснял тот старику. — Он три ночи не спал.
— А-а-а! Ну, так пусть ложится на лежанку! — Гомзе показалось, что голос стал разочарованный. Еще бы! Не на того напал! А Грелль-то хорош! Так вляпаться! Он был о нем лучшего мнения. Ничего, он его спасет! Простофиля!
Гомза с закрытыми глазами осторожно дошел до лежанки, затылком чувствуя на себе недоуменные взгляды, и быстро лег, отвернувшись к стене, мысленно злорадствуя, что он обвел хозяина вокруг пальца.
Первое, что он увидел перед собой, это висящие на стене лук и колчан со стрелами. Внутри все сжалось в комок. Гомза слышал негромкий разговор за печкой, потом Грелль лег на соседнюю лежанку и быстро заснул. Эта его способность мгновенно засыпать вызывала в Гомзе восхищение и зависть, он и в мягкой постели крутился не меньше часа.
Мальчик лежал, злясь на Грелля, на Черного Стрелка, на зиму, дурацкий дворец, который явно издевался над ним, не желая приближаться, на ураган, унесший отца — словом на весь мир, который внезапно стал ему врагом и преподносил каждый день какую-нибудь гадость.
Твердо решив не сомкнуть глаз, Гомза широко их раскрыл и уставился в бревна на потолке, освещенные пламенем керосиновой лампы. Незаметно для себя он уснул и всю ночь ему снился кошмар, в котором старик гонялся за ним со стрелами.
— Эй, Гомза, пора вставать! — Грелль тряс его за плечо. Он потрогал ему лоб, протягивая какой-то отвар в чашке.
— Ну, как спалось? — важно спросил его Гомза, когда они шли по узкой тропе вверх.
— Нормально, — беспечно ответил Грелль, надвигая шляпу на глаза. Утро было солнечным и ясным, стало намного теплее.
— А ты знаешь, что мы ночевали у Черного Стрелка? — с пафосом спросил его Гомза. — Если бы я вел себя так же как ты, — язвительно продолжил он, — мы бы сейчас тут с тобой не разговаривали!
Грелль остановился и недоуменно посмотрел на него. Потом расхохотался так громко, что смех отозвался эхом от самых гор.
— Так вот почему ты вчера такие пируэты выделывал, — он вытер рукавом проступившие от смеха слезы. — Это Лагель — королевский охотник. Я о нем давно слышал, рад, что познакомился. Он во дворец свежую дичь поставляет, — Грелль поправил Гомзе шапку. — Завтра во дворце будем, осталось всего ничего.
— Больше веток в костер не бросай, как только рассветет, двинем в путь, — Грелль завернулся в теплую накидку, подсаживаясь ближе к костру.
Они разбили свой последний привал у подножья горы, которая, казалось, дремала, ощетинившись голыми деревьями.
Гомза, поежившись, посмотрел в сторону белеющего замка.
— Осталось совсем немного, — он поправил палкой угли в кострище.
Грелль молча смотрел в угасающее пламя костра.
— Тебе, наверное, не терпится узнать о своих родителях, да? — Гомза посмотрел в глаза Греллю, надеясь в них прочесть его чувства, но увидел там только золотые блики огня.
'Странный он, этот Грелль. Совсем не такой, как отец, — подумал Гомза, вороша тлеющие угли. — Лишнего слова из него не вытянешь, так и со скуки помереть можно'.
— Я схожу к ручью, — мальчик подхватил котелок и стал спускаться по заснеженной насыпи.
На востоке уже просветлело, на небе осталась лишь бледная луна да крупные мерцающие звезды. В темноте ручей казался почти черным, лишь отражавшаяся луна искрилась в нем размытым пятном. Гомза шел, вдыхая морозный воздух, и с грустью смотрел в сторону своего леса, как раз туда, куда убегал ручей.
'Везет тебе, — с горечью подумал он. — Совсем скоро ты, наверное, будешь там, прожурчишь где-то рядом с моим дубом…
К глазам подступили непрошеные слезы, которые он тут же смахнул рукавом. Гомза представил, как мама сидит в своей комнате и ткет торкс. Рядом с ней стоит ее любимая желтая чашка с розовой каемкой. Сердце сжалось от боли и тоски.
Гомза повернул голову и увидел наверху насыпи темную фигуру в пестром плаще. Котелок выпал из рук, оставив в сугробе темную ямку.
— Чего испугался? — незнакомец быстро спустился вниз, подойдя к нему вплотную.
Перед ним стоял молодой парень, необычная красота которого была видна даже в темноте. Но больше
