всего мальчика поразило другое. Незнакомец был очень похож на Грелля. Только Грелль смуглый, а у этого кожа бледная, и волосы такие же черные, вьются кольцами.
— Ты что тут делаешь? — Гомза наклонился за котелком, разглядывая сапоги парня, высокие, из отличной кожи.
— Я вообще-то здесь живу, — он неопределенно махнул в сторону леса. — А вот ты явно нездешний.
Гомза внимательно посмотрел на парня.
'А не из дворца ли он? — мелькнула у него мысль. — Может, он родственник самой королевы? Вон, одежда какая богатая'.
— А ты не из дворца? — Гомза подхватил пригоршню снега и отправил ее в рот.
Тот покачал головой, лепя в руках снежок.
— А зовут тебя как? — Гомза тоже сделал снежок и запустил его в ручей.
Незнакомец повернул к нему свое красивое бледное лицо.
— Зовут меня Черный Стрелок, — спокойно сказал он, глядя Гомзе прямо в глаза.
У Гомзы все внутри оборвалось. Он захотел крикнуть, но понял, что от страха язык прилип к небу. В горле разрастался удушающий ком. Что же делать?
Он молча смотрел, как Черный Стрелок достает из-под плаща стрелу и натягивает тетиву, целясь в него. Черты лица его внезапно изменились — щеки и глаза стали вваливаться, пока вместо прекрасного лица там не остался один череп с пустыми глазницами. Вместо богатой пестрой накидки появился длинный черный плащ.
Ледяная волна ужаса обдала Гомзу с головы до ног. Он словно врос в сугроб, ощущая себя сухим деревом, которое вот-вот срубят. Время странно изменило свое течение, ему казалось, это тянется целую вечность. Он смотрел на нацеленную на него стрелу, будто в целом мире ничего, кроме нее, не было, успев рассмотреть ее до мелочей, даже сосчитал крапинки на перьях.
'Это все, потому что сегодня — пятница', - стучало у него в висках.
— Эй, стой! — из оцепенения его вывел голос Грелля. Тот стоял с мечом наверху насыпи, обращаясь к Стрелку.
— Слышишь? Тебе говорю!
Стрелок повернул к Греллю свой страшный лик.
— Не трогай мальчишку, — Грелль медленно шел навстречу Стрелку, держа меч наготове. — Ты лучше в меня стреляй, — плащ у него съехал набок, глаза лихорадочно блестели.
— Слышишь меня? — твердо повторил он. — Не смей его трогать! — Он остановился и снял с себя плащ. — Стреляй!
Стрелок резко выстрелил. Гомза увидел, как выпущенная стрела летит в Грелля. Он закрыл руками глаза и заорал на весь лес. От его крика поднялась большая стая ворон и, каркая, закружила над лесом.
Открыв глаза, Гомза увидел лежавшего в снегу Грелля, крепко сжимающего меч в руке. Стрелок, лицо которого вернуло свой первоначальный вид, склонился над ним, что-то рассматривая.
— Ты его убил! — орал Гомза, молотя руками снег.
Огромная тяжесть, свалившаяся на него, так его давила, что он не в силах был заплакать.
Над лесом показались первые лучи солнца, освещая заснеженные верхушки деревьев зеленоватыми лучами. Черный Стрелок пронзительно закричал и растаял в воздухе.
— Не ори так, оглохнуть можно, — услышал он сердитый голос Грелля, который приподнялся на локте, потирая ушибленное плечо.
Гомза, не веря своим глазам, посмотрел на Грелля. Он жив, вот это да! От радости Гомза даже не стал объяснять ему, что орал вовсе не он.
— Грелль, миленький, ты жив, жив! — разревелся он, бросаясь ему на шею.
Грелль медленно поднялся на локте, ощупывая рукой грудь.
— Эта штуковина спасла меня от стрелы, — сказал Грелль, держа в руке медальон.
Он поднялся, стряхивая с себя снег.
Гомза сидел в снегу, не в силах встать и рассеянно смотрел вокруг себя. Все вокруг было каким-то праздничным и ярким.
— Смотри, рукоятка твоего меча стала белой! — закричал Гомза.
На рукаве Грелля проступила кровь, видимо, стрела, соскользнув, зацепила плечо.
— Грелль! Тебе нужна перевязка! — Гомза быстро стал рыться в рюкзаке, но не мог там найти ничего подходящего. Только детская пеленка Грелля, но он, наверное, очень ей дорожил.
— Придется перевязывать пеленкой, — решительно сказал Гомза.
Грелль на мгновение задумался.
— Пеленкой так пеленкой, — сказал он, поглядывая на рану.
— Я только вот чего не пойму, — задумчиво сказал Гомза, помогая обработать Греллю рану снадобьями Фабиуса. — Как так получилось, что ты Стрелку в глаза посмотрел, а жив остался?
Грелль достал из сумки детскую пеленку и стал ею перевязывать плечо.
— Я когда к вам подошел, у него глаз-то не было. А потом он стрелу уже выпустил.
Гомза стал ему помогать.
— А у меня, значит, все получилось наоборот, — он поднял сумку и накинул ее на плечо.
— Выходит, так, — Грелль встал и полил водой догорающие угли.
Он посмотрел, прищурившись, на белеющий замок и не спеша, пошел в его сторону.
МАНТИЯ КЕНТАВРА
Белый замок был уже совсем близко, но Гомза так устал, что у него совсем не было сил порадоваться этому. К тому же, пустячная, как казалось на первый взгляд, царапина Грелля воспалилась и выглядела неутешительно. Путники остановились на крутом скалистом подъеме, чтобы еще раз обработать рану снадобьями Фабиуса.
— Вот это да! — Гомза мрачно посмотрел на вздутую рану с почерневшими краями и щедро полил ее лекарством.
— А как ты хотел, дружок, — усмехнулся Грелль, собирая пузырьки в рюкзак, — встретиться с Черным Стрелком и уйти без подарка?
Он протянул руку Гомзе, и тот ловко перевязал ее детской пеленкой Грелля. Тот что-то пошутил по поводу того, что и предположить не мог, что эта вещица сослужит ему службу и в таком возрасте, но от Гомзы не ускользнуло внутреннее беспокойство Грелля, которое он старательно прятал за шутками и деловитыми указаниями.
Гомза шел за Греллем, волоча рюкзак. Он нахлобучил шапку как можно ниже, стараясь укрыться от пронзительного ветра, несущего ему в лицо колючие снежинки.
Он смотрел в спину Греллю, на его потертый кожаный плащ, который нещадно трепал ветер, на обледеневшие волосы и чувствовал, как огромная благодарность и уважение к нему у него растет день за днем. Он уже привык к его простым рубленым фразам, к его замкнутости и немногословности. Теперь эти свойства характера Грелля уже не доводили Гомзу до бешенства. А после того, что произошло вчера у реки, Грелль и вовсе стал его героем. Лишь бы рана зажила поскорее…. Гомза снова с ужасом вспомнил вчерашнее событие, и ему показалось, будто это было не вчера, а, по крайней мере, месяц назад, словно течение времени изменилось. Но задумываться над этим он особо не стал, потому что, разглядывая вершину холма, налетел на спину Грелля.
— Смотри! — Грелль показал завязанной рукой на ближайший каменистый склон, усеянный редкими сосенками. — Вон та медвежья шкура закрывает вход в пещеру. — Он поставил рюкзак под ноги и поправил шляпу.
— Это, наверное, пещера кентавров! — радостно отозвался Гомза, потирая замерзшие руки. — Папа ходил сюда к Ксавию, они там астрологией занимались.
У Гомзы засияли глаза. Еще бы, в этой пещере так часто сидел его отец!
