— Тогда, Михаил Иванович, взглянем на карту. Вот здесь расположены острова Эллиот. От них до Ляодуна рукой подать. Меня беспокоит то, что нет сведений о десантных силах японцев. А пехотинцы должны быть на подходе непременно. Что вы на это скажете?
— Скажу только то, что лучшей временной базы для сосредоточения судов десанта, чем острова Эллиот, под Ляодуном нет.
— Все это так, но ваши миноносцы, которые вчера выходили в море, у Эллиота никого не обнаружили. Надо этой ночью проверить эллиотовские бухты еще раз. В случае обнаружения вражеских десантных судов — атакуйте их,
— Задача ясна, господин адмирал. Разрешите выполнять?
— Да, Михаил Иванович. Идите с Богом. Только будьте осторожны в ночи. Эскадра Того ходит где-то под Порт-Артуром...
В ночь на 31 марта по заданию командующего флотом в море вышли восемь миноносцев. Они ушли из внутренней порт-артурской гавани под покровом темноты с потушенными ходовыми огнями. Отряду предстояло осмотреть рейдовые стоянки на островах Эллиот. При обнаружении десантных сил японцев, готовившихся к высадке на побережье Маньчжурии, надлежало их атаковать. Такой приказ Макарова был доведен до каждого командира миноносца. Капитан 2-го ранга Бубнов в завершение сказанного заметил:
— Командующий попросил нас, господа командиры, действовать внезапно и решительно. И, что не менее важно, инициативно...
При переходе в район поиска два замыкающих миноносца — «Смелый» и «Страшный» — отстали. Корабли разлучились в ночи из-за сильного ливня. Командовавший отрядом капитан 2-го ранга Бубнов решил подождать отставших. Но, вскоре заметив на горизонте чьи-то корабли, пошел им навстречу. Оказалось, это были японские миноносцы. Бубнов решил атаковать, но противник не принял боя и поспешил уйти.
Русские миноносцы взяли курс на Порт-Артур. Возвращались они не в полном составе: на эскадре это заметили еще по дымкам.
Дальше события разворачивались по времени так, как их зафиксировал в своих записях старший офицер крейсера «Диана» В. Семенов.
«5 часов 25 минут.
В направлении на юго-востоке в пелене ненастного утра замелькали огоньки, и оттуда донеслись раскаты орудийных выстрелов. Опознать сражающихся за дальностью для сигнальщиков на Золотой горе не было возможности. Однако стало ясно, что дерутся миноносцы.
Тут на рейд прибыл один из отставших миноносцев — «Смелый». Его командир лейтенант Михаил Бахирев доложил адмиралу Макарову о положении «Страшного». Как потом выяснилось, русский миноносец, около часа ночи отбившись от отряда, в розысках его встретил группуяпонских миноносцев и примкнул к ним, приняв в но-чи за своих.
Это была чудовищная ошибка, какие случаются на войне.
Японцы тоже не заподозрили в «Страшном» неприятеля. Вплоть до рассвета корабли в строю кильватера совместно бродили в окрестностях Порт-Артура.
Утром миноносец поднял над собой Андреевский флаг. Тут недоразумение обнаружилось и завязался отчаянный бой, «Страшный» дрался один против шести японских миноносцев, подкрепленных еще и двумя легкими крейсерами, спешившими к месту схватки.
Уже в самом начале неравной схватки русскому миноносцу не повезло. Вражеский снаряд попал в заряженный торпедный аппарат. Взрыв его вывел из строя многих моряков, находившихся на верхней палубе. Погиб от разрыва вражеского снаряда на капитанском мостике командир корабля капитан 2-го ранга Юрасовский. В ходе боя из строя вышла вся корабельная артиллерия. Была повреждена машина.
Но «Страшный» не переставал отвечать на жесткий огонь японцев. Лейтенант Малеев до последнего разил врагов из шестиствольной митральезы (прообраза современного пулемета, первого автоматического оружия крупного калибра с несколькими вращающимися стволами). В том неравном бою был эпизод, когда у экипажа «Страшного» появилась надежда на прорыв из вражеского кольца. Оставшийся за командира лейтенант Малеев из кормового минного (торпедного) аппарата послал торпеду в настигавший его японский крейсер, «который накренился и тотчас отстал». Это вызвало некоторое замешательство в отряде неприятельских миноносцев. В эти минуты и попал японский снаряд в заряженный торпедный аппарат. Этот взрыв причинил кораблю страшные разрушения.
Орудия шести вражеских миноносцев вели сосредоточенный огонь по уже безмолвной мишени перед ними. От многочисленных повреждений русский корабль начал медленно погружаться в воду.
В это время шедший впереди малым ходом «Смелый» увидел бой, повернул туда и попытался оказать помощь. Но плотным огнем японских кораблей, к которым направлялись два быстроходных легких крейсера, русский миноносец был отогнан. Тогда он поспешил в недалекий Порт-Артур за помощью.
Получив такое известие, Макаров немедленно выслал на помощь «Страшному» дежурный броненосный крейсер «Баян». За ним из гавани на внешний рейд стала выходить вся эскадра. Как ни спешил быстроходный «Баян» на помощь нашему миноносцу, он опоздал и смог только разогнать вражеские миноносцы, кружившие на месте гибели «Страшного». Они полным ходом бежали на юг к приближавшимся легким крейсерам, которых русские моряки прозвали « собачками ».
Командир «Баяна» не колебался в принятии решения. Крейсер прикрыл своим бортом плавающие обломки, за которые держались немногие оставшиеся в живых матросы «Страшного». Для их спасения были спущены шлюпка-шестерка и вельбот. Специально назначенные смотрящие с высокого крейсерского борта и сигнальщики с капитанского мостика наблюдали за морем, высматривая людей, которые еще держались на плаву.
Из воды удалось поднять пять человек из экипажа погибшего миноносца, державшихся на воде с помощью обломков дерева и деревянных коек. Это было все, что осталось от экипажа эскадренного миноносца «Страшный», бой на котором приняли 5 офицеров и 48 нижних чинов команды.
Дежурный крейсер, который шел к месту боя полным ходом, опоздал на самое малое время. Тонущий миноносец «Страшный» ушел под воду перед самым прибытием «Баяна».
Русский корабль стоял на месте, приняв неравный бой с двумя легкими японскими крейсерами. Но приближалось еще шесть вражеских судов: два крейсера броненосных и четыре второго класса. Убедившись, что на воде больше нет людей, командир «Баяна» приказал поднять шлюпку и вельбот и, осыпаемый осколками взрывавшихся от удара о воду японских снарядов, начиненных «шимозой», взял курс к Порт-Артуру. 7 часов 10 минут.
На помощь «Баяну» поспешили крейсера «Новик» и «Аскольд». Но дежурный крейсер уже возвращался. «Собачки» его не преследовали, видимо опасаясь приближаться к береговым батареям порт- артурской крепости на дистанцию их стрельбы. Или просто выманивали отряд русских кораблей подальше в море, демонстрируя свою малочисленность. 7 часов 15 минут. Из внутренней гавани на внешний рейд вышел «Петропавловск» под флагом командующего флотом. За ним — эскадренный броненосец «Полтава».
Подошедший «Баян» семафором, флажными сигналами и беспроволочным телеграфом (по радио) доложил на «Петропавловск» о том, чему был свидетелем. Командир крейсера не был уверен, что в горячке неравного боя успел подобрать всех погибающих (было спасено пять матросов). На обломках, разбросанных волнами, могли держаться и еще кто-нибудь из экипажа погибшего миноносца «Страшный».
Хотя появление японских крейсеров, их бой с «Баяном» позволяли предположить, что к Порт-Артуру подходят главные силы Соединенного флота Страны восходящего солнца, Макаров не раздумывал. Вице- адмирал немедленно приказал эскадре:
— Быть в строю кильватера. «Баяну» быть головным и вести эскадру к месту. Всем смотреть за плавающими предметами.
8 часов ровно.
Эскадра шла курсом на юго-восток. В кильватере за дежурным крейсером следовали «Петропавловск», «Полтава», «Аскольд», «Диана» и «Новик». Пятый броненосец — «Севастополь» в тот час так и не смог выйти из внутренней гавани. Командующий приказал подать запрос:
— Почему «Севастополь не выходит?
На наблюдательной станции, расположенной на Золотой горе, в ответ подняли флажный сигнал:
