– А как... как она тебе их посылает?
– не знаю. Салфетку разворачиваю, на стол стелю, говорю, что бы поел.
– Интересно, я впервые об этом слышу.
– Все знать нельзя, - важно заметил Антип.
– Ну и дела! - рассердилась девушка. - А если бы я с голоду помирала? Обо мне кто-нибудь подумал?
– Так не померла же! - сказал домовой и на всякий случай залез подальше. Он знал, на настроение женщин нельзы полагаться.
– перестань, Катря, - вступился за домового Егор. - Дались тебе эти плюшки! Вон у нас в избе пряники пекут. Вернемся, поедим.
– Нет, погоди, я должна знать! Что ещё ты не сказал мне, Антипугка?
– Про заднюю дверь, - мяукнул тот.
– Про какую такую заднюю дверь?!
– Я не могу говорить при чужих. Ты сама не знаешь: то жених, то не жених, а это секрет.
– Я тебя, Катря, на крылечке подожду, - предложил Егор.
– Неудобно, - Катя растерянно огляделась. - Я же тебя в гости пригласила.
– Не беда, - улыбнулся он, - я не охотник до чужих секретов.
Девушка наклонилась и рывком вытащила из-под комода упирающегося Антипа.
– Только посмей повторить свой фокус с тухлым яйцом! - сурово сказала она. - Ты зачем меня перед человеком позоришь? То всякой гадостью бросаешься, то секреты выдумываешь...
– Ничего я не выдумываю, - нахохлился домовой. - Про заднюю дверь мне Вяземский наказывал. Трижда повторял, будто младенцу:' Только в крайнем случае, Антип, в самом крайнем случае!'
– Да что же это за дверь такая особая? Небось, Никодим Аристархович не герцог Синяя Борода, чтобы запреты на дверь накладывать.
– Про бороду ничего не знаю, - сказал Антип, а только эту дверь можно открыть единожды.
– А во второй раз она не откроется. Замок что ли заклинит?
– Тбе, Катерина, все хиханьки да хаханьки, а мне дом жалко! Я в нем с малолетства. Кто ж это будет своими руками...
– Погоди, чем повредит дому то, что я открою какую-то заднюю дверь?
– Чем, чем... Сгорит он, пропадет, тебя спасаючи. Вяземский это слово говорил, а я забыл. Дом тебя обратно вытолкнет, а сам сгорит...
– Как ракета-носитель?
– Как ни назови, все плохо, - вздохнул Антип. - Теперь рассуди, мог я тебе об этом сказать? Сгубить дом собственными руками! Отдать на поругание.
– На поругание! - передразнила Катя. - Романтик!
– Ругай, не ругай, а понять должна.
– Ладно, считай, что я пока не знаю про твою заднюю дверь, - задумчиво произнесла девушка. - Для начала попробую сама что-нибудь придумать.
Она уже пошла было к выходу, но вернулась и спросила домового:
– Послушай, Антип, когда я тебя вместе с домом уменьшаю, что ты при этом чувствуешь?
– Ничего не чувствую. Живу, как и жил.
Егор сидел на кряльце и смотрел на небо. Светящегося шара не было, а звезды висели так низко, что, казалось, цеплялись за коышу.
– Пойдем, что ли? - тронула его за плеча Катя.
– Куда? - насмешливо спросил он.
– Домой.
– Это мой дом, а вовсе не твой.
– Ты меня из него решил выгнать?
– Я думал, ты заднюю дверь откроешь.
– Погожу пока, - сказала она и, увидев, как осветилось радостью лицо Егора, искренне огорчилась.
Глава тридцать вторая
За длинным столом, заставленным всевозможными печеными, мочеными, тушеными, вареными разносолами царило веселье. Чай оказался лишь поводом сесть за стол. Невинное занятие: попить чаю. Для того и испекли пряники. Главное началось потом. Может, кто медвежатинки поест? Или сохатины вяленой? Лещей жареных. Белужки вареной. Гуся с яблоками. А к такой закуске уже нужна медовуха...
Молодую пару встретили шутками.
– Думали, сВежи, ан все те же. Быбл бы друн - найдется и досуг И строг наш приказ, да не слушают нас.
Стапанида было заворчала.
– Самовар уж остыл.
Остальные вступились.
– Дело молодое. Пусть похороводятся, пока время есть. Дети пойдут, е до гулянок будет.
'Дети пойдут! - возмутилась про себя Катя. - Ни Степанида, ни Аксинья детей не принесли, а я за всех отдувайся?'
Но тут она вспомнила, что вовсе не собирается здесь оставаться, а значит, и рожать детей от Егора...
Когда она проходила к столу мимо Полактии, та шепнула не разжимая губ:
– Сегодня!
У Кати в мозгу вдруг всплыл вопрос, которого она сеебе прежде не задавала: а что все-таки делала Полактия Фортунатовна в тринадцатом веке, для чего она там появилась, не только же из-за чувства мести: какая-то девчонка едва не лишила жизни любимого мужа! П если пережитое вместе не заставило её смягчиться, пересмотреть свое отношение к посланнице белых историков?
