выход во двор — подышать свежим воздухом. Когда пришло время обеда, повар, единственный из персонала одетый в белую куртку и белые же брюки, окликнул Чувака и указал ему на большое блюдо, стоявшее на краю разделочного стола. На блюде в окружении томатов и жареной картошки лежало два больших куска мяса. Напитков повар не предложил, но можно было сколько угодно подходить к кулеру с водой, который стоял у входа на кухню. Чувак объелся настолько, что его потянуло в сон, и он поспешил выйти на воздух, чтобы освежиться.
«При такой кормежке ужин становится ненужной роскошью, впрочем, как и завтрак, — подумал он. — Если еще и Чампу обломится такая же порция, то нам придется тратиться только на пиво. Надеюсь, чаевые покроют этот расход, чтобы мы могли откладывать по двадцатке ежедневно».
К восьми часам вечера, когда поток посетителей, а вместе с ним и наплыв грязной посуды спал, к Чуваку подошел официант, которого, как оказалось, звали Селимом.
— Мустафа сказал чистить стекла черный машина быстро, — с трудом выдал он фразу на ломаном английском.
«Вот и первые чаевые!» — обрадовался Чувак.
Он поискал в шкафчике со всякой всячиной жидкость для чистки стекол, не нашел таковой и решил взять жидкость для полированных поверхностей.
«Это ведь почти одно и то же», — рассудил он.
Вытянув из стопки чистых салфеток парочку, Чувак поспешил на улицу. Вначале он хотел пройти через зал, ведь так было короче, но передумал и пошел кружным путем через двор.
У дверей ресторана стояла всего одна машина — огромный черный внедорожник с затемненными стеклами, так что ошибиться было невозможно. Насвистывая «О! say can you see by the dawn’s early light…»,[4] Чувак начал протирать изрядно запылившиеся окна.
Протер переднее стекло, затем перешел на левую сторону, быстро расправился с задним, на котором было меньше всего пыли, затем протер фары и напоследок занялся стеклами справа. Он уже наводил последний глянец, когда услышал за спиной знакомую фразу:
— Элиф аир аб тизак!
— Хинзир! — вдруг вспомнил и машинально ответил Чувак, оборачиваясь.
Перед ним стоял тот самый бородач в белой галабии, слегка подмоченный недавно Чампом.
— Хадидж! — взревел бородач, выхватывая из-за пазухи револьвер «питон».
Чувак понял, что ему пришел конец. На этой дистанции трудно промахнуться. Спасая свою жизнь, Чувак выстрелил первым — нажал на головку распылителя и направил в налившиеся кровью глаза бородача струю самого эффективного средства для чистки полированных поверхностей. Тот взревел страшнее прежнего и, выронив оружие, схватился за глаза.
Выигрыш во времени следовало использовать с максимальной эффективностью. Чувак сорвался с места и в считаные минуты добежал до своего трейлера, удивляясь, почему за ним никто не гонится. К счастью, на этот раз он был без любимого плаща, благодаря этому ему и удалось развить максимальную скорость.
Чувак не знал, что сеть ресторанов, в которой он имел счастье мыть посуду, принадлежала не кому- нибудь, а самому Усаме, правой рукой которого был Мустафа. Вначале все помогали Усаме промыть глаза холодной водой, да так услужливо, что чуть не выдавили оба глаза. Придя в себя, Усама узнал, что Чувак ухитрился устроиться в «Талибанинганс» мойщиком посуды, и впал в истерику.
— Чем ты думал, когда нанимал его, сын шакала? — вопил Усама, усердно нахлестывая Мустафу по толстым щекам. — А вдруг он агент ФБР? Неверные провели тебя, как мальчишку!
Мустафа молчал и считал удары. Он верил, что настанет день, когда ему удастся поквитаться с Усамой за все свои унижения.
Изрядно утомившись воспитанием нерадивого подчиненного, Усама приказал:
— Оставь здесь двух человек, а остальные пусть едут следом за нами.
— Слушаюсь, мой господин, — ответил Мустафа. — Прикажешь закрыть заведение?
— Зачем лишаться доходов? — снова начал вскипать Усама. — Только мы с тобой здесь больше появляться не будем. Я присмотрел нам новую базу. Там смогут разместиться все наши люди…
Глава 6
Собачьи дела
В трейлере было неимоверно душно, жара действовала расслабляюще, однако это не помешало Чуваку впасть в состояние тихого бешенства.
— Проклятье! — крикнул он, впечатав кулак в стену своего автодома, да так, что тот загудел, словно дека гитары. — Как же меня достал этот чертов Катарсис! Ни одного нормального человека. Собаку выпустить страшно, того и гляди урод набросится! Как здесь можно заработать? Может, грабануть кого- нибудь и свалить отсюда, не прощаясь?
Чамп залился сердитым лаем.
— Ты прав, Чампи, ограбление не катит. Мы с тобой законопослушные граждане великой страны. К тому же здешняя тюряга наверняка еще хуже этого города ублюдков. Почему Господь Бог разрушил Парадайз и Гоморру, но оставил в покое Катарсис? Где справедливость?
— Ав! — Чамп подбежал к двери и выжидательно посмотрел на Чувака.
— Ладно, Чампи, извини за срыв. Я сам себе надоел, но что поделать? Я все время ищу выход…
— Ав!
Чувак подошел к двери, дважды повернул в замке ключ и выпустил Чампа.
— Только не уходи далеко, сам понимаешь, это Катарсис…
Он вернулся на диван, оставив дверь распахнутой настежь. Пусть проветривается, глядишь, и в голове прояснится. Чамп вернулся очень скоро, неся в зубах какую-то бумажку. Чувак взял ее в руки и прочитал:
«Собачьему питомнику „Лабрадор энтерпрайз“ требуется рабочий. Обязанности — уход за собаками, содержание территории. Заработная плата — в зависимости от графика. Обращаться к владельцу фирмы — Джошуа К. Снапсу».
В самом низу мелкими буковками был указан адрес.
— Ты знаешь, Чампи, в этом есть смысл! В собачьем питомнике нет людей, а с вашим братом я всегда найду общий язык!
— Ав! — согласился Чамп.
— Спасибо тебе. — Растрогавшись, Чувак погладил Чампа по голове. — Что бы я без тебя делал?
Собачий питомник «Лабрадор энтерпрайз» был обнесен высоким забором из гофрированного стального листа. Чувак подошел к воротам и заглянул в щель между створками. Посреди двора возвышалась одноэтажная бетонная коробка с одной дверью и двумя окнами, где, судя по всему, и располагался офис Джошуа К. Снапса, владельца, директора и единственного сотрудника «Лабрадор энтерпрайз». К офису был пристроен металлический ангар. Из него доносились собачий лай и повизгивание. Рядом с офисом грелся на солнышке ржавый «кадиллак эльдорадо» выпуска 1954 года.
Чувак сделал шаг назад и что было мочи несколько раз врезал ногой по стальному забору. Раздался звук, подобный раскатам грома. Через некоторое время из офиса вышел хозяин заведения, среднего роста тощий тип лет пятидесяти, в протертом на локтях до дыр, старом темно-синем костюме с пузырями на коленях. На носу у него криво сидели круглые очки, судя по дизайну, времен Великой депрессии. Вид у него был самый недовольный, однако на приветствие он ответил, открыл ворота и предложил войти. Чувак сообщил о цели своего прихода. Костлявый палец с длинным, загнутым книзу ногтем уперся в грудь претендента на рабочее место:
— Резюме есть?
