– Там видно будет, может, и сыграем, – без особого оптимизма переглянулся с Искалибуром королевич, – на вылет!
Видели боги Валгаллии, не желал Полисей «игры на вылет», да ведь слово чести царю Владибору давал, что порешит «мошенников», которые стали его нечаянными спасителями и пришлись рыцарю ко двору его широкой благородной души. А с таким внутренним конфликтом между долгом чести и сердечной благодарностью, как известно, недолго и свихнуться.
Эх, хоть обратно не возвращайся, сокрушённо подумал королевич и посмотрел в чересчур умные глаза Искалибура, единственного из существ, понимавшего его душевные терзания без слов.
Ещё немного поднабравшись сил перед, как им всем хотелось думать, последней схваткой, богатыри, перевернув гостеприимную корзину, выкарабкались на свежий воздух. Пурга к этому времени улеглась, и видимость была на сто баллов (а это гораздо больше чем сто метров).
Подставив лица бодрящему морозному ветру, они размяли затёкшие конечности и спины, наклонами, махами и приседаниями, и собрались уже выступить в поход, как решивший следовать с ними Полисей («Всё равно в ближайшие пару недель я абсолютно свободен!») взобравшись на загорелого коня, чуть с него и не свалился сразу.
– Джентльмены! Плюньте в меня камнем, если это не ледовый дворец! – указал он на кое-что скрытое от глаз «джентльменов» за корзиной воздушного шара.
Богатыри спешно обогнули гондолу и увидели нечто из ряда вон выходящее!
Не доходя нескольких лье до горизонта в призрачных всполохах северно-полярного сияния, словно зловещий айсберг в бликах титанического корабля, переливался всеми цветами радуги величественный ледяной дворец, а из его центра вместо банальнопривычной башни торчала, высоко уходящая в зенит, ось северного полюса, вокруг которой, собственно, и вращалась наша планета.
– Выходит, не врали глобусы древних глобографов, – с замиранием сердца выдохнул Премудрый. – Есть «шампур», на который наша земля насажена. Есть, родимый!
– Нутром чую, братва, это «конечная», – не менее поражённый величественным видом земной «макушки», сказал Сероволк и погладил рукоять ножа, торчавшего из сапога.
– А мне и сказать нечего, – коротко обозначил Царевич и своё присутствие при этом волнующем событии. – Только напомню вам, господа-товарищи, что царицу похищал некто Кин-Кон, приматоподобный гигантопитек, обитающий в этих широтах, который в любую минуту может неожиданно дать о себе знать.
Кин-Кон не стал долго трепать нервы прибывшим спасателям похищенной царицы неизвестностью своего местонахождения и, «лёгок на помине», неожиданно дал о себе знать – на торчащей оси показалась фигурка белой мохнатой обезьяны, которая взобралась на самый верх оси и, обхватив её задними лапами, забарабанила передними по своей раскачанной груди.
– Яш, у тебя зрение получше, глянь, царица не с ним там, – попросил цыгана колдун и размял шею. – А то у нас могут возникнуть сложности при обезвреживании супостата.
– Нет Надежды-матушки не наблюдаю! – отрапортовал Сероволк, просканировав «Лихо-одноглазое» и прилегающую к оси территорию, и хрустнул пальцами, сжав их в кулаки.
– Мужики, вот ещё что, пока не покончим с Кин-Коном и не вызволим царицу, нам надо как-нибудь обозвать операцию, – внёс конструктивное предложение Иван Царевич. – Например, «Тайфун в снежной пустыне» или, нет, надо назвать операцию «Ось зла».
– С какого перепугу мы должны называть наши разборки с этой обезьяной операцией? – не уловил смысла Сероволк. – Брюхо ей вспорем и никакая «операция», никакой хирург ей уже не помогут.
– Ты не в ту степь погнал лошадей Яша. Я совсем другое имел ввиду, – пояснил Иван. – Если облажаемся, или правозащитники животных разнюхают, чем мы тут занимались, мы так и отмажемся, мол, не волнуйтесь вы так, здесь проводилась антитеррористическая кампания под кодовым названием «Ось зла». Я в «Жёлтой берёсте» читал, такая «липа» у других стабильно прокатывает.
– Джентльмены! – обратил на себя внимание королевич Полисей. – Не хочу вас ничем обидеть, но если вы не против, решение проблем со снежным монстропитеком я хотел бы взять в свои крепкие руки. Это мой профиль работы, да и размерчик чудовища, как раз мой любимый.
– Ты уверен? – сомнительно окинул взглядом рыцаря Василевс.
– Не извольте беспокоиться, джентльмены, – сказал королевич и опустил забрало шлема. – Сейчас я его отвлеку на свою мужественную персону, а вы тем временем проникните во дворец и поищите царицу. Только мне бы рупор, уж больно высоко вскарабкалось Лихо.
Царевич, отстегнул мундштук от горна и передал трубу королевичу.
– Держи! С таким рупором он тебя обязательно услышит.
– Сэнк ю, Джани! – сказал Полисей приняв «громкоговоритель». – Мне остаётся сказать.
– Ой, чего зря болтать, давай уж, рискни здоровьем, только лошадь не загони, – «благословил» рыцаря Сероволк и шлёпнул ладонью Искалибура по крупу.
Не успев сказать своё фирменное «айм бибек», королевич умчался отвлекать Кин-Кона, а богатыри на свой страх и риск поползли «диверсантским гуськом» в направлении дворца.
Доскакав до примерной зоны покрытия рупором голосовых сообщений, Полисей подбоченился и, поднеся горн ко рту, начал отвлекать Кин-Кона:
– Ахтунг! Мистер Кин-Кон! Вы окружены силами правопорядка в моём, закрытом забралом, смелом лице! Сопротивление бесполезно! В противном случае я и мой напарник, Искалибур, вынуждены будем применить силу, ловкость, смекалку и ещё ряд необходимых навыков и умений, а именно.
Какие именно навыки и умения собирался продемонстрировать монстру, королевич не успел до конца перечислить, так как Кин-Кон, разглядевший Полисея, заинтересовался им, в два прыжка слез с земной оси и, по-хозяйски переваливаясь, направился к нарушителю спокойствия.
Королевич, не будь дураком, отважно пришпорил коня и помчался в глубь заснеженных просторов. Медленно но верно, набирая крейсерскую скорость, Кин-Кон припустил за своей прыткой жертвой.
– Смельчак, однако, – скорбно произнёс Царевич, глядя вслед удалявшемуся рыцарю, и снял шляпу. – Пусть снег ему будет пухом!
– Лошадь жалко, – вздохнул цыган. – Если Полисей не загонит скотинку, Кин-Кон точно ею позавтракает.
– А мне кажется, эти двое знают что делают! – не согласился с пессимистическими предсказаниями товарищей Василевс Премудрый и поднялся с четверенек. – А теперь встали и аллюром к дворцу, пока Лихо не вернулось.
Добравшись до запертых ворот, богатыри обнаружили на них высеченные изо льда буквы алфавита под ледяным табло из мутного льда.
– Вот же засада! – сокрушённо ударил по воротам тростью колдун. – У замка замок кодовый. Нужно пароль знать, чтобы открыть. Моё волшебство здесь не котируется.
– Ерунда! Я знаю пароль! – подскочил к вратам Царевич и нажал последовательно несколько ледяных квадратиков с буквами. – И этот пароль «Рыба-мяч»! Все маломальские шпионы им пользуются.
На ледяном табло высветилось жёлтым: «Пароль неверный. Осталось две попытки».
– А-а, вспомнил! – хлопнул себя по лбу Иван и опять набрал новую комбинацию букв. – Хоба-на! «Верблюды идут на север»! Чувствуете, да, смысловую игру слов?
Табло, ничего подобного не почувствовав, высветило уже красным: «Пароль неверный. Последняя попытка».
– А-а, всё, вспомнил! Это, стопудово, прокатит! – опять ринулся на интеллектуальный приступ ворот Царевич, но Василевс осадил его, частично заморозив прикосновением своей трости.
– Василевс, ты чего?! – только и смог повертеть головой Иван. – Ну-ка разморозь меня, я тебе не скумбрия.
– Остынь, Ваня! – расхаживая в раздумье между царевичем и вратами, ответил колдун. – Это тебе не «Поле чудес» в стране чудаков, где можно двадцать лет подряд тридцать три буквы разгадывать. Здесь сначала подумать надо, – Василевс повернулся к цыгану и, зная, что тот даже читает по слогам, иронично поинтересовался, – Яша, у тебя есть подходящие варианты?
– Е-есть! – неуверенно ответил Сероволк и прикусил губу. – Я, кажется, знаю слово.
– Браво! – невесело иронизируя, похлопал в ладоши Василевс. – Озвучь!
