Такая же, как у его жены. Еще одна родинка! Но этой родинки у инопланетянки не было!
— Пол, — вновь прошептала женщина, и в голосе ее была мольба. — Пол, подойди ко мне, пожалуйста. Обними меня…
Она стояла перед ним, не замечая своей наготы, хмурила брови. Белла! Настоящая Белла! Такая, какой он помнил ее! По которой тосковал все это время!
— Ну что же ты? — И она сделала к нему последний шаг…
Ее руки обняли его за шею, а губы коснулись его губ.
Единственным желанием Эриксона было желание убежать! Но он не сделал этого. Руки его сами заключили женщину в объятия, а губы сами ответили на ее поцелуй.
ГЛАВА 12
К дому за высоким забором на Каменном острове подъехал красный «порше». За рулем сидел человек лет тридцати — тридцати пяти с оспинкой на скуле. Вокруг было пустынно и тихо — обычная петербургская белая ночь. Незнакомец достал из «бардачка» оружие: причудливая форма, светящееся мини-табло, ряд кнопок, — покачал головой, спрятал оружие во внутренний карман пиджака и вышел из машины.
Он нашел на заборе звонок и нажал кнопку.
Ждать пришлось недолго, дверь в заборе широко открылась.
— Кто такой? Что надо? — грубо спросил охранник — здоровенный детина в футболке, от которого пахло водкой и духами.
Незнакомец, ни слова не говоря, нанес детине несильный, но молниеносный удар в переносицу. Охранник даже не дернулся. Он просто медленно стал заваливаться на бок. Человек схватил детину за горло и взглянул в его остекленевшие, уже мертвые глаза.
— Во-первых, — сказал незнакомец, — не надо хамить. Папа этого не любит. Во-вторых, какого черта вы не установили видеокамеры? Этим могут воспользоваться такие нехорошие ребята, как я. И последнее: больше не пей на работе.
Он прошел в сад, волоча за собой, как большую тряпичную куклу, мертвого охранника. Аккуратно положив тело на траву, незнакомец направился к дому, из которого доносились музыка и женский смех. Дверь была нараспашку. Человек спокойно прошел в нее и попал в просторный холл с камином, черной кожаной мебелью и роскошными гобеленами на стенах.
В углу на диванах за небольшим столиком, на котором стояло несколько бутылок водки, неаппетитная закуска и орущий магнитофон, кувыркались два охранника и две полуголые девицы.
Незнакомец выхватил оружие и выстрелил пять раз. Звука выстрелов слышно не было — только шипение. Все четверо — девицы и охранники — затихли в нелепых позах, а магнитофон, сброшенный на пол, умолк.
— Животные, — брезгливо проговорил незнакомец, убирая оружие. — Женщины и безопасность — вещи несовместимые.
Он принялся осматривать дом. Начал с первого этажа: холл, столовая, кухня, две комнаты, роскошная ванная и туалет. Потом поднялся на второй этаж. Здесь была гостиная, две спальни со своими отдельными «удобствами», кабинет и еще одна пустая, без мебели и окон, с голыми черными стенами комната. Здесь незнакомец остался надолго, размышляя, как быть дальше. Он еще раз обошел дом и, видимо не найдя того, что искал, выругался:
— Черт возьми! Где может быть этот тайник? — и тут же ответил сам себе: — В подвале!
В кухне он нашел дверь, которую принял за дверцу стенного шкафа. За дверью оказались ступеньки, ведущие вниз — в темноту.
Незнакомец нашарил выключатель — лестница ярко осветилась. Спустившись вниз, человек оказался еще перед одной дверью, бронированной. Даже не попытавшись дернуть за ручку, незнакомец достал оружие, перевел его в новый режим, приставил к замку и выстрелил. На том месте, где только что был замок, появилась дыра. Человек открыл дверь и вошел в помещение, путь в которое она так «надежно» защищала только что. Зажегся сам собой свет.
— Неплохо, неплохо, — похвалил незнакомец. — Лувр! Настоящий Лувр! Да, пожалуй, и Эрмитаж в придачу.
Комната была просторной и скорее напоминала зал какого-нибудь музея. На стенах — картины. Вдоль стен — по периметру — витрины, за стеклами которых на черном бархате были разложены драгоценности. Незнакомец обошел комнату по кругу. В одной из витрин рядом с обоюдоострым кинжалом с золотой, украшенной крупным рубином рукояткой он заметил серебряный перстень с черным треугольным камнем.
— А вот и он, — улыбнулся незнакомец, разбил локтем стекло и осторожно взял перстень. — Наконец-то! Кристалл мой!
И тишину разорвал сухой, бесстрастный смех.
Незнакомец снял с пальца свой собственный перстень — точную копию первого, с витрины. Перстень номер один оказался на его руке, а перстень номер два перекочевал в карман.
Не прихватив с собой больше ничего из того богатства, которое было вокруг, незнакомец поднялся наверх. Он был уже на середине холла, когда одно из черных кресел развернулось к нему.
— Здравствуй, Красавчик, — поздоровался молодой человек, сидевший в кресле. — Присаживайся. Поболтаем. — Он показал дулом пистолета на кресло.
Красавчик криво улыбнулся и подчинился.
— Что, не ожидал увидеть меня живым и невредимым? — поинтересовался молодой человек.
— Отчего же, Миша. Вы — Хранители — народ живучий. Как водичка? Переодеться не хочешь? Терпеть не могу мокрой одежды…
— А я терпеть не могу, когда меня предают. А тем более пытаются отобрать у меня самое дорогое — жизнь.
— Скажите пожалуйста, его предали! А кто предлагал девочке бросить все и бежать? Европа… Америка…
Михаил не нашелся что ответить и произнес только одно слово:
— Подслушивал?…
— Жизнь у него хотели отобрать, — продолжал Красавчик. — И зачем бы мне выделывать акробатические номера на машине, когда у меня есть излучатель и все, что я хотел знать о перстне, я уже знал? Всего лишь маленькая авария, чтобы первым оказаться здесь. Но вам не повезло с водителем. Я здесь ни при чем!
Михаил смутился, но тут же, вспомнив о чем-то, вновь принял независимый вид.
— Не держи меня за простачка, — ответил он. — Я знаю про дезинтеграцию…
— Не ожидал… — искренне удивился Красавчик. — Сам разобрался? Или девочка поделилась? Что же ты не воспользовался моментом? Не поверил?
— Не твое дело… Перстень, полагаю, уже у тебя? — Михаил кивнул на четыре трупа в углу. — Ты сейчас отдашь его мне. Я выхожу из игры.
— Нет, это ты предал меня! — еле сдерживаясь, прошипел Красавчик.
— Я не предавал. Я просто передумал.
— Ах, ты передумал! Ну что ж… Папа хороший. Папа все понимает. Я готов вернуть перстень с одним условием. Спроси меня: с каким? Ну-ну… Ты стал плохо соображать, Майкл. Когда мы вместе решали, как половчее одурачить и братву и Хранителя, соображаловка у тебя работала лучше. Твой ход с пальбой и с боевыми, настоящими трупами просто гениален. А твое усердие? Две ночи рыть лаз под стеной, который ты в самый драматический момент должен был якобы случайно найти! И вообще, я должен сделать тебе комплимент. Ты прирожденный лицедей. Обвести девушку вокруг пальца да еще внушить любовь к себе… А ну как она узнает, что ты обманывал ее все это время? Что тогда?
Михаил снял пистолет с предохранителя.
— Ты умеешь уговаривать, Майкл.
