найти.
– Хорошо бы выпить, а? – сказал Билли.
– Да, пожалуй, – согласился Уэсли.
На следующий день они вместе доехали до Нима, где Билли должен был повернуть на север, к Парижу. Поставив машину на обочину в тени тополя. Билли молча сидел за рулем; Уэсли вытащил рюкзак и закинул его на спину. Они договорились, что Билли телеграфирует ему до востребования в Сен-Тропез и сообщит, в какой гостинице в Париже он остановился.
– Ну, пока, – сказал Уэсли, – смотри в оба.
– И ты тоже, – ответил Билли. – Ты без меня ничего не выкинешь?
– Нет. Обещаю. – Они пожали друг другу руки. – Я буду скучать без тенниса.
– Помни, что во французских тюрьмах в теннис не играют.
– Буду помнить, – сказал Уэсли и сделал шаг назад.
Билли включил мотор, помахал рукой, и автомобиль выкатился на дорогу. В зеркале заднего обзора видна была высокая худощавая фигура, зашагавшая в направлении Канна.
В Париже Билли снял номер в гостинице на Левом берегу и сразу же заказал разговор с Америкой. Услышав голос Рудольфа, Билли сказал:
– Дядя Рудольф, это Билли Эббот. Я в Париже в гостинице «Аламбер». Мне срочно нужна ваша помощь. С Уэсли может произойти нечто ужасное… и со мной тоже, если… – Он замолчал.
– Если что, Билли?
– Если мы кое во что не вмешаемся. Это не телефонный разговор.
– Завтра я буду в Париже.
– Слава богу! – сказал Билли. – Это самое приятное, что я мог услышать.
Он устало лег на кровать и через минуту уже крепко спал.
9
– А теперь, Билли, – сказал Рудольф, когда они свернули на автостраду, ведущую из аэропорта в Париж, – объясни мне, в чем дело.
– Дело в Уэсли, – сказал Билли, осторожно ведя машину. Шел дождь, и огни вечернего потока машин отражались на мокрой поверхности дороги. – Он сейчас на юге Франции, разыскивает убийцу.
Рудольф сдвинул шляпу на затылок и провел рукой по лбу, словно прогоняя боль.
– Откуда ты знаешь? – глухим голосом спросил он.
– Он сам рассказал. Мы подружились в Испании. Мы жили в одном номере. Когда он спал, можно было подумать, что он лежит в одиночном окопе, а вокруг все ближе и ближе рвутся снаряды. Я понял: парня что-то гложет. В конце концов я спросил его, и он мне все рассказал.
– Ты считаешь, он говорил серьезно?
– Конечно, серьезно. Он не из тех, кто шутит. Он даже в теннис играет так, что смотреть жутко. Я таких никогда еще не встречал, даже среди бывалых мужчин.
– А он в своем уме?
– Во всем, кроме этого.
– Почему ты не остался с ним? – осуждающе спросил Рудольф.
– Ну… – смущенно протянул Билли. – Это вторая половина истории. Я обещал ему помочь.
– Как?
Билли неловко заерзал на сиденье и перехватил руль.
– Обещал принять в этом участие и придумать что-нибудь такое, чтобы нас не поймали. Учитывая мою военную подготовку и тому подобное.
– Ну а ты-то в своем уме? – резко спросил Рудольф.
– Я всегда считал, что да.
– И ты действительно собирался выполнить свое обещание?
– Даже не знаю. Одного его я, конечно, не брошу. Вы разговариваете со мной, словно полицейский, который допрашивает заключенного.
Рудольф безнадежно махнул рукой.
– Два идиота. Два молодых дурака с одного дерева.
– Это у нас семейное, – сказал обиженно Билли. – Добро пожаловать, дядюшка, в страну дураков, в ее европейское отделение.
– А почему ты сидишь в Париже, когда он там затевает черт знает что? – Рудольф злился все больше.
– Я сказал ему, что в Париже у меня есть пистолет с глушителем, и обещал его привезти.
– И он у тебя
