считает ли он возможным, чтобы фельдмаршал фон Клюге перешел на сторону врага. Когда фельдмаршал вернулся, его ожидало телетайпное послание от Гитлера: «Фельдмаршалу фон Клюге следует оставить «фалезский мешок» и руководить нормандским сражением из штаба 5-й танковой армии».
Абсурдная с военной точки зрения команда свидетельствовала о подозрительности и нервозности фюрера. Офицеры и солдаты уже потеряли веру в Гитлера после того, как получили множество противоречивых приказов. Они чувствовали неуверенность Гитлера. Даже Клюге был не в состоянии командовать фронтом из «фалезского мешка», его присутствие там много значило для войск, и он был бы способен в случае необходимости позволить своим генералам прорываться в восточном направлении через Сену.
3 августа, когда штаб 1-й армии переместился из района Бискайского залива на север, чтобы взять на себя командование «фронтом» между юго-восточным крылом 7-й армии и Луарой у Орлеана, там был только личный состав обслуживания и управления, чтобы закрыть брешь во фронте. Две дивизии 5-й армии и две учебные бригады СС должны были подойти позднее. В тот же день поступили первые сообщения о союзных войсках, грузящихся на суда в Алжире: они вот-вот должны были вторгнуться на Средиземноморское побережье Франции. Даже теперь Гитлер и Верховное командование отказывались передислоцировать девять дивизий группы армий «Г», у которых конечно же были ограниченные боевые возможности, поскольку им не хватало мобильности. Гитлер и Верховное командование не хотели верить, что высадка в районе Средиземного моря состоится и что существует связь между ней и операциями союзников между Сеной и Луарой.
Фельдмаршал фон Клюге 14 августа провел совещание в Сен-Жермене, чтобы обсудить вопрос об обороне Парижа. У него собрались: главнокомандующий военно-морскими силами на Западе, командующий 3-м воздушным флотом, новый военный губернатор Франции, генерал ВВС Кицингер, и только что назначенный комендант Большого Парижа, пехотный генерал фон Холтиц. Гитлер распорядился, чтобы город обороняли до последнего солдата, а 68 мостов через Сену были взорваны, так же как и все памятники и здания, представлявшие ценность в военном отношении. На совещании спланировали эвакуацию армейских частей, вместе с техникой и управленческим персоналом, что и было выполнено без труда. Многочисленные партийные и государственные организации, расквартированные в Париже, уезжали еще более беспорядочно. Они были учреждены в городе независимо от военного губернатора, и их поведение не делало чести Германии.
Отсутствовали необходимые боевые части для защиты густонаселенной столицы. Были только подразделения безопасности и разведки. Для любого здравомыслящего человека становилось все очевиднее, что проблемы со снабжением делают невозможным удержание Парижа сколь-нибудь продолжительное время. Из тех же реалистических и идеалистических соображений французы капитулировали в 1940 году.
Тем временем американцы наращивали натиск по концентрической дуге, главным образом с юга и запада против фронта Трун – Аржантан – Пютанж, в то время как британцы не двигались. Германские танковые формирования в «фалезском мешке» держали открытым коридор в направлении на восток. Вместо новых стратегических планов или какой бы то ни было помощи 15 августа пришел приказ за подписью Гитлера, в котором предпринималась попытка свалить на фон Клюге вину за прорыв союзников у Авранша, так же как и за неудачу бронетанковой контратаки Эбербаха. Это был один из типичных для Гитлера «приказов дня», не имевший военной ценности, но могущий быть полезным для «написания истории».
Этот приказ по частям поступил в тот самый день, когда союзники высадились на Кот-д'Азюр близ Сен- Тропеза, у Канна и Сен-Рафаэля. Оценка ситуации Гитлером оказалась ошибочной; слабый Средиземноморский фронт рухнул. Верховное командование не желало отдавать приказ об отводе войск до 17 августа, когда оно позволило группе армий «Г» совершить отход на рубеж Орлеан – Бурж – Монпелье. Это стало невозможным, поскольку головные бронетанковые части проникли глубоко с обоих фронтов вторжения и частично опередили германские силы. Были также даны указания удерживать так называемые южные «крепости», а именно северные и южные берега устья Луары и город Ла-Рошель.
Группа армий «Б» вновь попросила позволить 5-й танковой и 7-й армиям прорваться из затягивающегося «фалезского мешка». Когда 15 августа Гитлер запретил этот маневр, фельдмаршал фон Клюге решил самостоятельно отдать приказ на отход.
Без предварительного уведомления от Верховного командования фельдмаршал Модель прибыл в Ла- Рош-Гюйон 16 августа после обеда. Он командовал группой армий «Центр» на востоке, после того как 23 июня весь фронт в России развалился и был потеснен до самой Восточной Пруссии. Назначая Клюге новым командующим, Гитлер наградил его Рыцарским крестом с бриллиантами. В личном письме Гитлер объяснял, что решил назначить фельдмаршала Моделя главнокомандующим Западным фронтом и группой армий «Б», потому что у него сложилось впечатление, что Клюге после многих напряженных недель уже больше физически не способен исполнять обязанности командующего.
Клюге ответил, что единственное, о чем он сожалеет, – это то, что ему придется оставить своих солдат понапрасну проливать кровь в «фалезском мешке» согласно приказам Гитлера и что он до последнего вздоха будет ощущать себя вместе с ними.
Фельдмаршал фон Клюге был явно взволнован, когда прощался со своим немногочисленным штабом, покидая Ла-Рош-Гюйон в 5.00 вечера 18 августа. Передовые отряды 1-й американской армии уже вели обстрел замка артиллерийским и минометным огнем. Между Верденом и Мецем фельдмаршал добровольно примет смертельную дозу яда. Его судьбой мог бы стать показательный суд и смерть через повешение, которые Гитлер уготовил своим фельдмаршалам и генералам. Сын Клюге и его зять были брошены в тюрьму в соответствии с принципом «семейной ответственности».
Фельдмаршал фон Клюге оставил письмо, датированное 18 августа, в котором суммировал для Гитлера причины, которые неизбежно вели к развалу германского фронта в Нормандии. Помимо всего прочего он говорил о неизбежности прорыва у Авранша ввиду превосходства противника, после того как предложенная им стратегия была отвергнута, а обещанное подкрепление так и не пришло. Контратака у Мортена по приказу Гитлера вопреки его, Клюге, совету имела явно неблагоприятные последствия для положения группы армий.
Клюге заканчивал письмо Гитлеру следующими словами: «Если Ваше новое оружие бесполезно, особенно в воздухе, Вы должны кончать войну… Немецкий народ перенес такие невыразимые страдания, что самое время положить конец этому ужасу».
Глава 4
ПЕРИОД С 19 АВГУСТА ПО 5 СЕНТЯБРЯ
Новый главнокомандующий войсками на Западе и командующий группой армий «Б» фельдмаршал Модель начинал свою военную карьеру пехотным офицером и с самого начала получил назначение в Генеральный штаб. К началу Второй мировой войны он служил начальником штаба 16-й армии на Западном фронте и прославился в тяжелую военную кампанию 1941/42 года в России как командующий корпусом, затем как генерал, командующий 9-й армией. Он проявил решительность в сочетании с даром импровизации. В 1944 году его повысили до командующего группой армий «Центр», и он оставался на этом посту до тех пор, пока не получил назначение в западное командование. Модель был коренастым, не отличался импозантностью, но обладал чрезвычайно живым умом и энергичностью. Он не ведал усталости и не боялся посещать фронт в самый разгар боя. Но его острое тактическое чутье не уравновешивалось способностью судить о реальных возможностях. Он переоценивал собственные силы, был эксцентричен и лишен чувства меры. Он был склонен добиваться благосклонности солдат за счет офицеров, отличался грубоватостью. Пылкий по натуре, он испытывал судьбу и верил, что мастерство импровизации и удача принесут ему успех так же, как принесли его на Западе. И хотя он был обучен стратегии, никак не мог освободиться от мелочей тактического руководства. Поговорка «minima non curat praetor» («генерал не вдается в мелкие детали») была незнакома Моделю. Неуравновешенная натура сделала его послушным орудием идеологии Гитлера, хотя он отдавал себе отчет в этом.
Он приступил к работе подобно тому, как это сделал фон Клюге 5 июля, с предвзятым мнением и обвинениями в адрес нового штаба и армейского командования. Первые распоряжения, которые он отдал, предполагали оказание упорного сопротивления к югу от Сены в «фалезском мешке», то есть заключали в
