А солдаты, стоя в грязи, поднимали свои головы и отвечали: «Ребята, если бы мы были вооружены так же, как вы, все выглядело бы здесь иначе».
Они хотели навести порядок, их намерения были бесспорны. Что же из этого вышло?
В тот же день они, сидя на своих машинах, со всем своим обозом выехали на исходные позиции. Все выглядело так, словно части приехали на парад, и это не предвещало ничего хорошего. Так оно и вышло.
Вечером следующего дня в Чирской уже располагался сборный пункт для тех, кто отстал от той же дивизии. Командир противотанкового подразделения вошел в бункер командира боевой группы капитана Гёбеля и, потеряв самообладание, прислонился к стене. Подразделение не сделало ни одного выстрела, подходившие отставшие солдаты задерживались на сборном пункте для того, чтобы отдать отступавшим немецким частям свои меховые пальто и маскировочную одежду. Они полагали, что находятся на второй линии обороны и что теперь у них будет возможность направить на русских дула своих пулеметов и пушек.
Если бы у любого отступавшего солдата спросили, слышал ли он что-нибудь о второй линии обороны, то он наверняка рассмеялся бы в ответ, как на хороший анекдот.
Вечером командир застрелился, из его подразделения в живых оставались еще двенадцать человек. Это был единственный выстрел, который был произведен из его пистолета.
Из остатков дивизии были сформированы боевые группы и рассредоточены по обеим сторонам дороги.
На южной оконечности Калача, там, где большая дорога проходит восточнее Дона в сторону Нижне-Чирской, передовые танковые части русских наступательных сил из Клетской и Бекетовки сомкнулись вокруг 6-й армии, пройдя маршем двести пятьдесят километров.
6-я армия была окружена.
В этом кольце оказались: 4, 8, 11 и 51-й армейские корпуса, а также 14-й танковый корпус.
В их состав входили 44, 71, 76, 79, 94, 99, 100, 113, 295, 297, 305, 371, 376, 384 и 389-я пехотные дивизии, 3, 29 и 60-я мотопехотные дивизии, а также 14, 16 и 24-я танковые дивизии. Из подразделений люфтваффе: группа истребителей, эскадрилья ближней разведки, технический персонал и система обслуживания двух аэродромов, кроме того, 9-я зенитно-артиллерийская дивизия вместе с 37, 91 и 104-м зенитными артиллерийскими полками, 11 тяжелых и 19 легких зенитных артиллерийских батарей и, наконец, несколько частей войск связи люфтваффе.
В окружении оказались части 1-й румынской кавалерийской дивизии и 20-й румынской пехотной дивизии, 200-й хорватский пехотный полк.
В кольце окружения находились также 243-й и 245-й дивизионы штурмовых орудий, 2-й и 51-й минометные полки, 45, 255, 294, 336, 501, 605, 652, 672, 685, 912, 921, 925-й саперные батальоны и батальон спецназначения, 648-й армейский полк связи.
Кроме всех этих подразделений, в котле оказались также артиллерийские части сухопутных войск, строительные батальоны, формирования полиции, подразделения полевой почты и еще сто двадцать девять самостоятельных подразделений.
Вермахт сделал по этому поводу следующее сообщение:
«В районе южнее Сталинграда и на большой излучине Дона немецкие и румынские войска во взаимодействии с полевыми соединениями люфтваффе продолжают вести ожесточенные оборонительные бои».
Вечером 22 ноября в 18.00 командующий 6-й армией передал следующую радиограмму:
«Армия окружена. Несмотря на героическое сопротивление, в руках русских оказались вся Царицынская долина, железная дорога от Советского до Калача, находящиеся в этом районе мосты через Дон, высоты на западном берегу Дона вплоть до Голубинской и Крайнего.
Войска продолжают подходить с юго-востока через Бузиновку и особенно с запада.
Ситуация под Суровикином и Чиром неизвестна.
Под Сталинградом и на северном фронте активная деятельность разведгрупп. Атаки на 4-й армейский корпус и 76-ю пехотную дивизию отражены. На этом участке противник прорвал оборону в нескольких местах. Армия надеется открыть западный фронт восточнее Дона. Южный фронт восточнее Дона еще открыт. Кажется сомнительным, что он может простреливаться из-за значительного ослабления северного фронта и узких линий обороны под Карповкой, Мариновкой и Голубинкой.
Дон покрыт толстым слоем льда, через него можно переходить. Горючее скоро закончится, после чего танки и тяжелые машины встанут, положение с боеприпасами напряженное, продовольствия хватит на шесть дней.
Армия намеревается удерживать оставшийся участок от Сталинграда до Дона и все для этого подготовила.
Надеемся, что южный фронт удастся закрыть, после чего продовольствие может быть доставлено по воздуху.
Прошу свободы действия в том случае, если не удастся создать круговую оборону на юге. В этом случае вынуждены будем сдать Сталинград и северный фронт, чтобы со всеми силами ударить по противнику на южном фронте между Доном и Волгой и соединиться с 4-й танковой армией. Наступление на запад из-за находящихся там мощных сил противника и сложных условий местности может оказаться безуспешным.
Ситуация, в которой находилась 6 -я армия, была очень неблагоприятной, но с оперативной точки зрения это была еще не катастрофа. Как командование армии, так и группа армий могли принять оправданное в военное время решение: «Немедленно сдать Сталинград».
В военных кругах, включая Генеральный штаб сухопутных войск, не обсуждался вопрос о настоятельной необходимости самого прорыва, говорили исключительно о направлении этого прорыва. Решающим фактором при решении этого вопроса были небольшое расстояние до собственных частей, не попавших в окружение, силы вражеской группировки и условия местности. В самой 6-й армии с самого начала многие сомневались в успехе прорыва из-за нехватки горючего, боеприпасов и зимней одежды, к тому же выступать приходилось в открытой степи против более сильного противника.
В тот же день командующий группой армий «Б» направил радиограмму командованию сухопутных войск, в которой говорилось о необходимости определенных действий в сложившейся обстановке.
Эта радиограмма заслуживает того, чтобы занять свое место в архивных папках военной истории. Текст радиограммы следующий:
«Несмотря на всю тяжесть принятия данного решения, должен сообщить, что отвод 6-й армии, предложенный генералом Паулюсом, считаю необходимым. Основания:
1. Снабжение по воздуху двадцати дивизий, входящих в состав армии, невозможно. Имеющийся в нашем распоряжении коридор для воздушного транспорта позволяет при соответствующих погодных условиях доставлять в котел лишь десятую часть необходимого ежедневного продовольствия.
2. Поскольку быстрый прорыв с учетом дальнейшего развития ожидаемых событий с полной уверенностью предсказать невозможно, отвлекающий наступательный маневр, принимая во внимание продолжительность выступления, вряд ли можно будет провести до 10 декабря. Сроки выступления подробно доложены Генеральному штабу сухопутных войск. Запасы 6-й армии быстро уменьшаются, их хватит всего лишь на несколько дней. Боеприпасы быстро расходуются, так как котел подвергается наступательным ударам противника на всех фронтах.
Однако я полагаю, что прорыв 6-й армии на юго-запад разрядит всю создавшуюся обстановку.
Армия является единственной боевой силой, с помощью которой после полного разгрома 3-й румынской армии я еще смогу нанести урон вражеским войскам. Удар, проведенный первоначально в юго- западном направлении и далее северным флангом вдоль железной дороги до Морозовской, ослабит к тому же уже возникшую напряженность на участке Светлое—Котельниково. Наконец, силы 6-й армии допускают возможность создания новых линий обороны и подготовки контрнаступлений.
Я понимаю, что предложенная операция повлечет за собой большие жертвы и, в частности, потери материального характера. Однако эти жертвы и потери будут значительно меньше тех, которые, судя по
