— Но ведь летчик сказал нам, чтобы мы…
— Ну и что из того, что сказал? Три пары глаза увидят больше, чем одна.
Немного подумав, Хахт последовал за капитаном, стараясь ступать по его следам. Они увязали в снегу почти по колено. Справа от них виднелись запорошенные снегом кусты, слева — ручей под ледяным панцирем.
«А если наткнемся на фашистов?» От одной только мысли Хахту стало не по себе. В последние дни, когда он сидел в радиомашине, стоявшей в непосредственной близости от передовой, и ждал, когда его наконец пошлют на задание, или когда шел по советскому окопу мимо находившихся там солдат, или лежал в воронке на ничейной земле с радиорупором и зачитывал немецким солдатам воззвание, он ни разу не подумал о том, что может оказаться в такой ситуации, что его схватят жандармы и передадут в ближайший штаб или попросту расстреляют на месте. Он находился на фронте, а там всегда опасно, только на сей раз опасность совсем другого рода.
С особой осторожностью Хахт сделал еще несколько шагов, не теряя из виду самолет.
— Господин капитан! — позвал он.
— Что такое? — Вандаме стоял между двух кустов.
— Дальше нам не следует отходить. Останемся здесь, тут нас не смогут захватить неожиданно.
Вандаме, который уже был уверен, что его цель близка, решил немного приоткрыться перед лейтенантом.
— Чего же нам от своих-то прятаться?
— На нас же русская форма…
— Но мы, слава богу, не русские!
— Однако уже и не офицеры вермахта!
— Хахт, вы об этом еще пожалеете. Особенно тогда, когда русские выбросят вас, как использованный носовой платок! — Вандаме понял, что лейтенанта ему не удастся так легко переориентировать, и решил отделаться от него при первом же удобном случае.
Когда Вандаме скрылся в кустарнике, лейтенант Хахт несколько мгновений простоял в нерешительности. В нем снова пробудилось чувство антипатии к капитану, переросшее в подозрение.
Издалека доносились звуки артиллерийской канонады и рокот моторов тяжелых грузовиков или самолетов.
«Возможно, капитан Лавров уже разыскивает нас? И вдруг не найдет нас около самолета?» — мелькнула тревожная мысль у Хахта.
— Господин капитан, постойте! — крикнул он.
Однако Вандаме ничего не ответил ему. Он исчез — словно сквозь землю провалился. С тревогой в душе Хахт пошел по его следам. Следы привели его в какой-то блиндаж, по-видимому совсем недавно оставленный солдатами. В блиндаже еще горела коптилка, пахло табаком. Валялись опрокинутые табуретки, какие-то предметы снаряжения, обрывки газет, консервные банки. К неудовольствию Хахта, здесь были немецкие газеты «Фелькишер беобахтер» и «Дас сигнал». Последнюю газету нацисты выпускали для распространения на оккупированных землях. Хахт бегло скользнул взглядом по заголовкам. Оп не мог сразу понять почему, но все это показалось ему каким-то чужим. Правда, и на другой стороне, куда Хахт перешел, он еще не чувствовал себя как дома. Да и хотят ли, собственно говоря, коммунисты, чтобы он у них чувствовал себя как дома и позже, после войны? А что, если Вандаме в чем-то прав?
«Похоже на командный пункт полка», — мелькнула у него мысль.
Вандаме попытался завести безобидный разговор, но лейтенант даже не пошевелился. За спиной капитана на столе стоял полевой телефон, и Вандаме судорожно ломал себе голову над тем, под каким предлогом ему удалить Хахта из блиндажа.
Спустя некоторое время снаружи издалека послышались какие-то крики. Вандаме тотчас же послал лейтенанта наверх, чтобы узнать, кто кричит: русские или немцы.
Как только Хахт вышел из блиндажа, капитан ожесточенно закрутил ручку телефона. На другом конце провода ответили по-немецки. Капитан обрадовался и, сорвав с головы шапку, закричал в трубку:
— Немедленно соедините меня с командиром!
В трубке раздался щелчок переключения, потом чей-то голос спросил:
— Что там, черт возьми, случилось?!
Капитан торопливо описал офицеру ситуацию и попросил объяснить, как ему лучше добраться до КП дивизии.
— Да, чуть не забыл! В нескольких сотнях метров отсюда стоит русский самолет У-2… Господин полковник… Да, да!.. Совершил вынужденную посадку…
Тем временем лейтенант Хахт тщетно прислушивался, не раздадутся ли еще какие-нибудь крики, но так ничего и не услышал. Когда он спускался в блиндаж, до него донесся голос капитана. Вандаме с кем-то разговаривал. Хахт замедлил шаги и остановился у входа. «Так вот почему этот мерзавец выпроводил меня из блиндажа!»
— Значит, ждите двоих, господин полковник! — закончил свой разговор по телефону капитан.
— Не знаю, кто дал вам право распоряжаться и мной, — резко сказал Хахт, входя в блиндаж.
Вандаме повернулся:
— Будьте благоразумны, Хахт! Пойдемте со мной, здесь вам нечего терять… А о правах поговорим позднее! — Покрасневший капитан теснил Хахта к выходу.
— Вы мне должны кое-что объяснить, господин капитан! — Хахт стряхнул со своего плеча руку Вандаме. — Почему вы решили действовать вопреки указанию пилота?
— Неужели вы на самом деле надеетесь, что русские нас не обвинят в вынужденной посадке? — проговорил Вандаме и подумал: «Ах, если бы у меня был пистолет!» Тщедушный лейтенант, загородивший ему выход, злил его. — Ну, довольно играть! Иначе мы здесь подохнем!
— Имейте в виду, господин капитан, я в вашу игру не играю.
— Как я должен вас понимать? Вы, как и я, являетесь офицером вермахта.
— Офицером армии Гитлера я больше никогда не стану!
— Ну что ж… если так, то наши пути расходятся… Очень жаль! — Глазами капитан рыскал по блиндажу в поисках хоть какого-нибудь оружия. — Ого! Что там такое?! — воскликнул он, показывая в темный угол.
Хахт обернулся, и в тот же миг капитан несколько раз ударил его по голове поленом. Лейтенант упал, а капитан, дрожа от нервного напряжения, вышел из блиндажа. Посмотрел в сторону леса, названного ему по телефону полковником в качестве ориентира, и быстрыми шагами зашагал прочь от блиндажа.
Миновав лес, он должен был свернуть налево и идти вдоль ручья до разрушенного моста, а потом…
Тяжело дыша, Вандаме шел по смешанному лесу, проваливаясь иногда в засыпанные снегом окопы. Пот заливал ему глаза, одежда неприятно липла к телу. Однако за леском не оказалось ни ручья, ни моста. Вокруг простиралась ровная заснеженная местность.
Немного растерявшись, Вандаме остановился. Впереди он увидел снежный сугроб, вдруг зашевелившийся и принявший очертания танка, который, по всей вероятности, намеревался проехать мимо него.
— Камараден, сюда! — закричал Вандаме, энергично размахивая снятой с головы шапкой.
Когда он понял свою ошибку, было уже поздно. Прямо к нему ехал Т-34, из люка которого вылезли капитан Лавров и солдаты.
— Капитан Вандаме, вы арестованы!
— Арестован? Но почему, товарищ?
Лавров повернулся к сержанту и сказал:
— Уведите его и как можно скорее доставьте в штаб дивизии!
Тем временем подъехал второй танк. К нему-то и новели солдаты капитана Вандаме, все еще пытавшегося протестовать:
— Товарищ капитан, вы не имеете права так поступать со мной! Я подчиняюсь Москве, Главному политическому управлению!
