– Малыш, меня почему-то очень тошнит. Поехали домой, мне плохо, – совершенно «больным» голосом произнесла я.
Отчасти это было правдой. Мне действительно уже было тошно от бесцельности проведенного времени. Единственное, что утешало, – уверенность, что завтра (вернее, уже сегодня) Роберт даст добро на завершение ландшафтного дизайна. Я приняла обещания милого за чистую монету и понимала – раз нету денег, их нужно заработать, и быстрее всего это может получиться только в казино. Нужно лишь увести его вовремя, чтобы не успел проиграться.
Роберт неохотно двумя руками выдвинул вперед выигранные фишки и скомандовал: «Меняйте!»
Меняют выигрыш на доллары обычно гораздо дольше, чем доллары на фишки. Такое вот интересное наблюдение… Пока игрок сидит и ждет обмена своих денег, дилер зазывно тасует карты прямо перед его носом, и известны случаи, когда нервы игрока сдают, он начинает играть снова и все проигрывает.
Я боялась оставить Роберта даже на минуту, хотя нужно было еще попрощаться с Жанной. Она в одиночестве продолжала сидеть в ресторане.
Наконец выигрыш был получен, и мы отправились к лифту.
– Я на секунду – спускайся вниз!
Жанна сидела на диване и читала журнал о рыболовстве. – Еле увела… Попробуй Владику сказать, что у тебя голова болит, – предложила я испытанный на Роберте вариант.
– Ха! Ты что? Это тебя твой слушает, а мой, хоть я в обморок упаду, переступит, да еще и обматерит, что под ногами валяюсь. Нет. Ничего делать не буду… Ты вообще забудь, пожалуйста, что я про Владика говорила. Он мой муж – и другого у меня никогда не будет. Не хуже, не лучше, чем у других. Какой уж есть… В конце концов, посмотри – здесь же за игровыми столами сплошь известные люди. Бывший продюсер Алсу постоянно сюда приходит, телеведущий один весь в долгах из-за своей «страсти» к рулетке, да и сама примадонна очень часто сюда заглядывает. Я вот на них смотрю и думаю, может, это и неплохо, что у моего мужа есть такие средства, чтобы позволять себе отдыхать подобным образом. А? Ты согласна? – Жанна выжидательно уставилась на меня.
– Не знаю. Я еще не поняла. В любом случае есть во всем этом что-то ущербное. Даже догадываюсь что – отсутствие меры и потеря контроля над собой… Ну, я поехала.
Мы расцеловались, и я ушла.
Как мы любили друг друга в эту ночь! Удачный вечер в казино разжег безумную страсть. Мы вдруг стали еще и единомышленниками, друзьями, у которых есть общий секрет. Мы стали ближе друг другу, и Роберту уже не было смысла меня обманывать, скрывая свое увлечение.
Ведь на самом деле все просто – если любишь человека, живи его жизнью, разделяй его увлечения, принимай его привычки, и все – спокойная, гармоничная семья тебе обеспечена.
Вот такие бредовые мысли иногда приходят в голову женщине после хорошего секса…
Участок мы решили доделать в следующем году.
Ну, действительно, поздно уже – со дня на день снег выпадет, какие уж тут сады!
Вместо этого Роберт предложил мне подумать о новогодних праздниках и заняться организацией поездки.
– Ты же у нас культмассовый сектор – вот и придумай, где мы отдохнем на этот раз! – вручил мне Роберт бразды правления.
Я решила, что мы поедем на острова. Пусть это будут Сейшелы. Исключительно отдых! Никаких экскурсий – как любит милый!
Отдыхать всегда только за границей вовсе не являлось капризом купающейся в роскоши и богатстве артисточки, как сказали бы недоброжелатели.
В детстве я каждый год ездила с бабушкой Серафимой Павловной на черноморские и крымские курорты. Мы с ней, чистокровной кубанской казачкой, объездили весь Кавказ и Крымское побережье. В одном только Геленджике мы отдыхали четыре года подряд. Сочи, Анапа, Судак, Ялта – я до сих пор наизусть помню наши маршруты, домики, где мы снимали комнаты, рынки с изобилием дешевых фруктов и, конечно, море и горы.
Мы с бабулей облазили все горы в Геленджике! Для меня, семилетней девчонки, это были настоящие приключения! Забраться на вершину огромной горы (в детстве все кажется невероятно большим) и закричать что есть мочи: «Ура! Мы победили!»
У меня даже сохранились фотографии: я на горе, на фоне огромной надписи «Ленин с нами!». Мы были с бабушкой вдвоем, с нами никого больше не было, старый да малый, лихо преодолевали высоту, невзирая на бабушкин преклонный возраст.
Думаю, потому ей так легко давались эти сложные подъемы, что она выросла в горах и это была ее родная стихия.
Потом десять лет подряд мы приезжали в Коктебель. Профиль Волошина, тихие хиппи с ленточками вокруг головы, художники, рассеянные по всему побережью, писательские посиделки… Я была маленькой, и этот таинственный мир богемы казался мне таким загадочным и интересным. Это были какие-то особенные люди, абсолютно свободные внутренне и, наверно, потому исключительные. Так мне казалось.
Я собирала на берегу халцедоны и другие диковинные камушки. Там, в Коктебеле, бабуля навсегда привила мне любовь к агату.
Теперь у меня много разных украшений, но больше всего я люблю изделия и украшения из агата – этого необыкновенно изысканного камня.
Бабушка научила меня плавать и играла со мной в классики. Она замечательно пела и сама себе аккомпанировала. По образованию она была химиком-технологом. Природный артистизм, женственность и обаяние делали ее душой любой компании, а мужчины млели в ее присутствии, хотя ей было уже семьдесят.
Внешне она была похожа на Любовь Орлову – почти одно лицо. Бабушка могла бы стать замечательной актрисой, у нее был легкий характер и неиссякаемый оптимизм. Но она встретила деда, Константина Николаевича, и… решила, что в доме должен быть только один артист – он.
Дед был певцом, лирико-драматическим тенором. Бесспорный, яркий талант плюс внешность барина («из недобитых», называла его моя мама). Шикарного седовласого старца часто можно было встретить прогуливающимся по улице Горького с красивой резной тростью в руках. Мой дед был высокого роста, широкоплечий, с восхитительной осанкой. Как и многие артисты, он был помешан на своем творчестве, был никаким отцом, обожал женщин и собак.
Его голос передался по наследству мне, но это было единственное, что нас связывало. Особых чувств дедушка ко мне не испытывал. Видела я его редко (он жил от нас отдельно), и потому, сколько себя помню, он всегда что-то репетировал, где-то выступал и снимался в ролях благородных старцев.
Дед приехал в Москву из Полтавы, бабушка – с Кубани. Моя мама родилась уже в Москве. Но свободолюбивая и отчаянная казачка так и не сумела полюбить столицу. Сколько бабушка рассказывала мне о своей родине, о Краснодарском крае, о станице, в которой родилась!
В ее душе всегда существовало необъятное пространство – ВОЛЯ! Горы, море, необъятные просторы, лошади и маленькая смелая босая девчонка с гордым взглядом и задорной улыбкой – такой была моя бабушка.
Она очень любила меня, а я – ее.
После ее смерти я никогда больше не ездила отдыхать на российские курорты. Только на гастроли.
Наверно, этим и можно объяснить то, что уже много лет по два раза в год я путешествую по разным странам и материкам. Мне хочется увидеть и впитать те чудеса и красоты мира, которые я так и не успела показать своей бабушке. Увидеть и за нее, и за себя… Я знаю – она бы порадовалась.
– Но ведь только на пару дней?! – уговаривала я Роберта.
– Не знаю… Конечно, это твоя работа. Что бы я ни сказал, ты все равно поедешь. Харанорская ГРЭС, где это вообще? – сердился Роберт.
– Какая разница! Через два дня я уже буду дома. Малыш, не вредничай, ты и не заметишь, как быстро они пролетят.
