Песню подхватили, Динара сняла со стены гитару, и начался концерт. Сначала пели Окуджаву, потом пошли незнакомые песни на английском. Парень в косухе спел несколько песен битлов и сорвал бурные аплодисменты.
Надо сказать, что ребята при всей своей показной развязности были весьма образованными и начитанными. Они сильно отличались от нас, причем выгодно. В них присутствовала внутренняя свобода, они по-другому «дышали».
– Кстати, вся Америка покуривает травку, и ничего в этом страшного нет. Ты просто не знаешь, – кивнул парень в мою сторону. – Марихуана – это травка, мозг расслабляет, а вот ЛСД – это настоящая наркота. Жесть, мы «в ту сторону не ходим».
Все одобрительно загалдели, а один парень спросил:
– У нас есть еще что выпить? Может, сгоняем в магазин?
Татьяна тут же вытащила из сумки коньяк и торжественно произнесла:
– В этот радостный день я хочу подарить моему любимому Мухаммеду азербайджанский коньяк в знак своей огромной любви! – И Танюха протянула ему бутылку.
Неожиданно Мухаммед схватил Таньку за руку и потащил за собой в ванную. Он запер дверь, схватил ее за волосы и принялся мотать из стороны в сторону.
– Магомедик, ты что?! – заплакала Таня. – Что я сделала?
– Зачем ты опозорила меня перед твоими придурочными друзьями? Перед этими молокососами? Я тебе говорил, что я араб? Говорил? Зачем мне твой азербайджанский коньяк? Иди подари его своим друзьям, маленькая дура!
Мухаммед выскочил из ванной, и Таня услышала, как громко хлопнула дверь в подъезде.
– Что случилось? – вбежала я к ней. – Вы поссорились? Куда он так дернул?
Танюшка, ничего не отвечая, бросилась вслед за Мухаммедом. Но длинные бусы зацепились за дверную ручку, рывок – и маленькие полосатые агатики рассыпались по полу. Таня села на корточки и разрыдалась.
– Слушай, он псих, – сделала я вывод после рассказа Таньки. – Абсолютно непонятное поведение, то ли приревновал, то ли обидчивый слишком. Ты как сама думаешь?
Танюха ползала по полу, собирая агаты в карман юбки. На бусы ей было наплевать, она подбирала их чисто автоматически.
– Я его люблю! – сообщила она решительно. Выпрямилась, высморкалась в полотенце. – Просто он нервничает, что нам негде встречаться. Он успокоится, и мы снова будем вместе.
– Ты уверена, что он тебе нужен? – сомневалась я. – Смотри, сколько хороших парней вокруг, выбирай любого.
Таня с серьезным лицом уселась на край ванны, но шпильки скользнули по мокрому кафелю, и она опрокинулась в таз с замоченным бельем.
Как мы хохотали! К нам тут же все сбежались, мы вытащили мокрую Таньку из таза и пошли в комнату пить коньяк. Для согрева.
Краем глаза я заметила, как парень в косухе, придерживая Динару под локоток, что-то ей нашептывает. Динара отзывчиво смеялась.
Вика целовалась на кухне с сыном режиссера. Именно так она его всем и представляла: «Сын режиссера Митты». Фамилия была суперизвестной – только что по всей стране с большим успехом прошел фильм «Экипаж» с неотразимым Филатовым в главной роли. Супербоевик с элементами эротики пользовался бешеной популярностью.
Вика била в цель – настоящей актрисе нужен режиссер. Или хотя бы сын режиссера.
Динаре нужен добрый надежный парень, чтобы работал и помогал.
Оксане нужно хорошо учиться, чтобы маму не расстраивать.
А Татьяне нужна квартира для встреч с Мухаммедом.
Но главное – нам всем нужна была наша дружба, надежная и неповторимая.
Глава 6. Пощечина
На другой день мы рассказали о нашей вечеринке одноклассникам, не скрывая восторга.
Умный Борис ехидно заметил:
– Восхищение – это аффект. А аффект – это признак незрелых, инфантильных чувств. Восхищение равнозначно комплексу неполноценности. Вы крадете свой собственный потенциал. А потом будет разочарование. Из крайности в крайность. Вы, девчонки, больше наблюдайте и оценивайте, а восторгаются пусть вами. И желательно из зрительного зала.
Но девчонок уже зацепил вирус внешкольного досуга.
На перемене ко мне подошла Борина соседка по парте Аня Сурова, комсорг класса, и таинственным шепотом спросила:
– Это правда, что вы рассказывали?
Я решила пошутить над ней и серьезно сказала:
– Правда. Можешь идти с докладом о нашем поведении к Сове, вот она ухать будет неделю.
– Да я не про это, – нахмурила бровки от моей «непонятливости» Аня. – Вы можете познакомить меня с каким-нибудь хорошим мальчиком из вашей компании?
– Там все не очень хорошие. Среди них нет отличников ленинского зачета, ни у кого нет грамот за организацию политинформаций. А повышает политическую активность эта молодежь тем, что слушает новости Би-би-си и радио «Голос Америки».
– Их же посадят?! – закрыла рукой рот Аня.
– Скорее всего, вышлют за сто первый километр.
Аня задумалась, но ненадолго.
– Слушай, выбери мне там хорошего мальчика, ну, чтобы воспитанный был и родители покруче. Я за это выдвину твою кандидатуру в комсомол. На первом же собрании. Договорились? Тебе же надо вступать в комсомол?
Я вспомнила слова Соломона и неопределенно кивнула.
– Ну, ладно, давай, чего там… Лишним не будет.
Аня вытерла потные ладони о фартук и осторожно переспросила:
– Значит, договорились? Сейчас у нас математика, я посмотрю у себя в портфеле фотку и передам тебе. А ты уже покажешь ее мальчику, чтобы он подготовлен был к нашему знакомству. Ладно?
– Ну давай, что, мне жалко, что ли? Там ребят полно, есть даже очень скромные… пока не выпьют.
– Да ты что? – снова испугалась Аня.
– Да ладно, я пошутила, – улыбнулась я. – Давай свою фотку.
– Нет, я тебе на математике переправлю. Мне еще ее найти надо, у меня в портфеле ворох бумаг.
Мы сели за парты. Начался урок.
Сова отметила всех присутствующих и удостоила меня своим вниманием:
– И Шумская здесь?
– А как же! Вдруг вы заскучаете без меня? – ласково огрызнулась я.
– Да вот без тебя я точно скучать не буду. Что ты есть, что тебя нету. Пустое место на моем уроке. У
