– Минздрав много что не советует, а все равно все пользуются. Короче, не доставай меня, делай, как хочешь. Плевать мне на тебя и твою память. Хоть сдохни, нытья меньше будет.
Мы вышли из класса и стали спускаться вниз по лестнице. В фойе Макс подмигнул охраннику в камуфляжной форме с автоматом на плече, но тот никак не отреагировал. Все его обязанности заключались в том, чтобы не допустить резни или стрельбы среди учеников. В крайнем случае, вовремя вмешаться в драку, если она грозит перерасти в жестокую разборку.
Когда мы оказались на улице, над нашими головами в сторону «Делового центра» словно ракета пронесся ярко-красный автолет. Мы проводили сверкающую бликами машину взглядом. Макс, причмокивая и покачивая головой, изобразил блаженную улыбку и произнес:
– Порш!
– Крутая тачка, – подтвердил я.
– Когда-нибудь куплю себе такую. Санчо, ты посмотри вокруг, – Макс вытянул перед собой руки ладонями вверх и, покачивая ими, продолжил: – Этот мир лежит у наших ног. Нам осталось только завладеть им. Мы молоды, у нас все еще впереди. Завладеть этим миром только вопрос времени.
Посмотрев вокруг, я ничего кроме облезлых домишек и стандартных двухэтажек, покрытых затвердевшей шелушащейся глиной, построенных еще в прошлом веке, не обнаружил.
– Нет, Макс, – я не одобрил окружающий нас мир. – Нам нужно что-то покруче этих трущоб. Хотя бы «Деловой центр». Там все выглядит как-то покрасивей, посолидней, что ли.
– Ты неимоверно прав,
В нашем районе не имелось ни одного глюкотеатра, и мы направились на летбусную станцию, чтобы прокатиться в центральный район города. Неплохо было бы добраться и на скоростном метро, но когда строили линию Буэнос-Айрес – Оттава, которая проходила через два континента и включала в себя все крупные города трех американских округов, то, видимо, забыли включить в проект хотя бы одну станцию в нашем районе. В «Деловом центре», однако, станция имелась, которая так и называлась – «Уруапан».
Летбус ждали долго, но, наконец, потрепанный «летающий сарай» или, как их еще называли в народе – скотовоз, приземлился на бетонированную площадку. Скорость подобное транспортное средство развивало не ахти какую, да и потряхивало в полете неслабо, но все что ни есть, а транспорт. В итоге, побывав в десятке воздушных ям, с небольшим головокружением мы выбрались возле площади «Панчо Вильи» [11] и сразу, пошатываясь, направились через мощеное пространство на другую сторону. Однако сделать это оказалось проблематично. Почти вся территория огромной площади была забита народом. На карнавал это было мало похоже, хотя сколько-то тысяч человек здесь все же скопилось. В самом центре, возле огромного, пуляющего ввысь струи фонтана, манящего своей влагой, стоял на сколоченной из досок трибуне какой-то оратор. Он активно жестикулировал одной рукой, в другой держал у рта небольшой микрофон. Динамики, расположенные по бокам возвышающейся трибуны, усиливали голос этого парня. Эхо, отталкиваясь от зданий, многократно повторяло речь. Подойдя ближе, мы довольно быстро поняли, что здесь собрались последователи стигматника Карлоса, который считал себя избранным для продолжения земных, бренных дел, завещанных святым Палмером Элдричем. Догадаться об этом было проще простого. У всех верующих в святого Элдрича правые руки отсвечивали серебристой краской, как бы изображая металлический протез. Во рту нижние зубы заменены на стальные или же вместо них красуются серебряные коронки. В глаза вставлены линзы, меняющие цвет зрачков на блестяще- свинцовый. Болтали, что у этого нового мессии, стигматника Карлоса, все эти три стигмата имели место быть, но не в подражание святому Элдричу, как у остальных, а настоящие. Однажды я лично слышал, как один из известных у нас в районе карманников хвастался, что сидел вместе с Карлосом в одной камере, так этот парень рассказывал: у нового пророка на самом деле металлический протез руки, вставная нижняя челюсть и электронные, отсвечивающие металлом глаза. Мол, великий человек. Не знал я тогда всей правды и охотно верил уличному авторитету. Карлос никогда не появлялся на публике, его никогда не показывали по телевизору, не было ни фотографий его, ни портретов. Если кто-то и видел Карлоса живьем, то об этом не очень-то распространялся.
Помимо почитателей святого Элдрича здесь было полно рядового люда, крестьян в простецких пончо и сомбреро, мелких коммерсантов, ловко успевающих распродавать свой залежалый товар, да и городские зеваки сновали тут же, пытаясь вникнуть в смысл новой для них религии. Большая группа рабочих, то ли русских, то ли белорусов (впрочем какая разница), дешевая рабсила, толкались средь толпы, пестря оранжевыми строительными комбинезонами. Они, видимо, решили посмотреть на местную экзотику в момент обеденного перерыва. Женщины древнейшей профессии были довольно заметными в разнородной массе, выделяясь своими блестящими, плотно облегающими мини-костюмами, высокими каблуками. Тут же шныряли и карманники, промышлявшие скудными пожитками простаков-зевак.
– Давай немного потусуемся здесь, – предложил Макс и я, конечно же, согласился.
На трибуну по лестнице взобрался новый парень в бордовом берете и взял у предыдущего оратора микрофон. Правый рукав его пестрой рубашки был закатан по локоть, чтобы все видели, что у этого человека вместо правой руки настоящий металлический протез. Народ зашумел, приветствуя его. Тот, в свою очередь, приподнял искусственную руку, прося тишины, и громко выкрикнул:
– Со мной только что связался сам Карлос! Он передал привет всем верующим в настоящего святого! Он и сам видит нас святым зрением! Он поддерживает нас! Он с нами!
Сообщение вызвало шум, люди аплодировали, люди кричали, многие стали подбрасывать в воздух свои головные уборы.
– Так давайте громко скажем всему миру, кто настоящий святой! Кто?!
– Элдрич! Элдрич!.. – раздались дружные крики митингующих.
Человек с микрофоном вновь поднял руку, прося тишины, и когда все успокоились, крикнул:
– Долой католиков, поработивших подлинную веру! Долой извращенцев истины!
– Долой! Долой!.. – понеслось со всех концов площади.
– Вон там, – выступающий указал искусственной рукой в сторону старинного собора святого Павла. Собор этот возвышался среди прочих строений, имел колонны у входа и упирающиеся в небо кресты с одного огромного и с множества других небольших куполов. Он простоял здесь уже не одну сотню лет, шероховатый желтый камень, из которого он был сложен, делал его похожим на викторианскую копию прототипов из Европы. – Вон там, – продолжал кричать активист стигматников, – собрались нелюди, канонизирующие убийц и лжепророков! Тысячи лет по их вине горели на кострах и умирали от мучительных пыток невинные отроки людские. Там скрываются падшие в грехе и погрязшие в пороке истязатели душ человеческих. Так давайте покажем им, что не верим мы больше этой мафии, собирающей подать с голодающих бедняков, продающих отпущение грехов за лист индульгенции. На штурм оплота ожиревших лжесвятош! На штурм!
– На штурм! На штурм! – закричал раззадоренный народ.
Толпа, подстрекаемая активистами церкви святого Палмера Элдрича, двинулась к католическому собору, казалось, покойному и непоколебимому. Нас с Максом принялись подталкивать в сторону предполагаемого штурма. Вырваться было просто невозможно, да Макс особенно и не сопротивлялся. Корсигас уже кричал вместе со всеми: «Долой! Долой! На штурм! На штурм!», при этом размахивая снятой с тела футболкой. Я, как обычно, шел за другом.
Над толпой низко зависло несколько автолетов с журналистами. Они высовывались из открытых дверей с мини-камерами в руках. Телевидение никогда не упускало подобных инцидентов. Власть же не особо уважала методы, которыми действовали последователи Элдрича, и поэтому хорошенько подготовилась к митингу. Полиция заранее стянула основные силы в «Деловой центр». Служители закона не дремали и, предполагая такое развитие событий, заранее оцепили всю территорию католического храма. Многочисленный отряд копов в полном боевом обмундировании выстроился в шеренгу перед собором. Полицейские выставили вперед массивные щиты и опустили со шлемов, закрывая лица, пуленепробиваемые забрала. В воздухе висели три броневика с водяными пушками наизготовку.
Толпа уперлась в живое полицейское ограждение, но не смогла с ходу сдвинуть этот кордон. Тогда в полицейских и в сторону собора полетели камни и палки, раня служителей закона, а некоторые, долетая до старого храма, разбивали цветные мозаичные окна. У многих почитателей Элдрича в руках появились небольшие монтировки, которыми они, нагнувшись, стали выколупывать из мостовой булыжники. Камни тут же пускались в ход. Вскоре в воздух взметнулись и бутылки с «коктейлем Молотова». Заполыхали огненные
