— Стой, — скомандовал я, и он замер.
— А?
Я достал из кармана платок.
— Держи, — он послушно протянул руку, — вытри личико, — вытер, — и башку, — голова у парня была мокрая, как будто на него вылили ведро воды, струйки пота ручьем стекали с нее на шею и даже заливались в уши. — Молодец, платок оставь себе.
— Спасибо, — чуть слышно прошептал он.
— На здоровье.
Он толкнул дверь, и мы вошли в просторную приемную, охранник сразу же принял влево и замер, прижавшись к стене. Я аккуратно закрыл за собой дверь и остановился у двери, прижимая конверт к груди.
— В чем дело? — крупный, с обритой налысо башкой мужик проворно поднялся, в несколько шагов пересек приемную и оказался прямо передо мной.
— Письмо, — кратко ответил я.
— Кому?
— Тебе, — и выстрелил через конверт.
Вторая пуля досталась девице, эта шустрячка первой поняла, что к чему, и даже успела вскинуть ствол. Не ожидал, признаться. Третью и четвертую пули словили пьющие кофе за маленьким столиком парни. И наконец, пятая досталась моему провожатому. Его я просто ранил, ведь надо же будет хоть кому- нибудь рассказать ментам, что же здесь все-таки произошло.
Прошел через прихожую, отворил одну дверь, затем вторую и вошел в кабинет.
— Что? — изумленно спросил расположившийся за пустым (ни единой бумажки) столом, размером с два биллиардных, носатый лысый субъект в белоснежной рубашке и распущенном галстуке… — Что?
— Да, собственно, все, — я всадил ему в лоб две пули, развернулся и пошел к выходу.
Двумя этажами выше вышел из лифта, открыл специальным магнитным ключом дверь корпоративного сортира и заперся в кабинке. Быстренько освободился от форменных брюк и куртки и остался в костюме и при галстуке. Обувь менять не стал, сошла и эта. Даю голову не отсечение, что никто из встретившихся здесь так и не удосужился заметить, что простой курьер носит обувку за полтысячи у.е.
Снял кепку с париком, содрал с ладоней накладки, все это вместе с одежкой затолкал в сумку. Вытащил изо рта пластиковую дрянь с торчащим коричнево-черным зубом и выбросил в унитаз. Дисциплинированно смыл за собой. Вышел из кабинки, с удовольствием умылся и прополоскал рот. Глянул на часы и заторопился к лифту.
В холле наблюдалась легкая суета. Как и полагается в случае выхода из строя системы видеонаблюдения, охрана задерживала всех, пытающихся покинуть здание по разовому пропуску. Человек пять, среди них пара бывших коллег, замерли у стены перед турникетом. Длинноволосый юноша в желтой куртке «DHL» и толстяк с кошачьей физиономией в серо-зеленой форме «Starpost». Юноша что-то визгливо объяснял охране, толстяк комментировал происходящее боцманским матом.
Я не стал присоединяться к ним, а просто приложил к панели турникета пластиковую карточку сотрудника одной из работающих здесь фирм и спокойно его миновал. Поправил волосы, проходя мимо видеоглазка, и вышел наружу. Миновал охрану и оказался на улице. Спустился в подземный переход и перешел дорогу. Через пять минут я уже сидел в машине на Большой Черемушкинской. Достал ноутбук и присоединил к нему телефон. Набрал по памяти номер.
— Слушаю, — голос моего нового друга Андрюши звучал нагло и одновременно испуганно.
— Привет, — бодро воскликнул я. — Соскучился?
— Чего тебе надо?
— Ничего особенного, — ответил я. — Просто хотел тебя поприветствовать и поздравить.
— С чем? — удивился он.
— Как это с чем? — я чуть понизил голос. — О том, что произошло, — я посмотрел на часы, — … двадцать одну минуту назад, вся страна узнает в лучшем случае через час, а ты, дружище, прямо сейчас.
— А что такого произошло?
— Как я уже сказал, двадцать одну, вернее, уже двадцать две минуты назад, в своем офисе на Наметкина был убит видный российский предприниматель Сивцов Г. Е. Знаешь такого?
— Что? — удивленно пропищал он.
— То, что слышал, Андрюша. Кстати, злодеи заодно перебили троих его охранников, одну охранницу и еще одного просто ранили. Что творится, Андрюха, прямо не Москва, а Чикаго какое-то!
— Ты хочешь сказать…
— Все, что я хотел сказать, уже сказано. В прошлый раз я просто тебе представился. Сейчас я показал, на что я реально способен. Начинай собирать деньги, дружище. Через неделю я позвоню и сообщу, сколько и на какой счет перевести.
— Послушай…
— Хватит трепаться, убогий, готовь валюту, — и отключился.
Вот теперь-то он точно, как следует, перепугался, хотя что-то подсказывало мне, что в закрома за дензнаками клиент так сразу все равно не пойдет. Придется устроить еще что-нибудь по-настоящему яркое и красочное, чтобы он, наконец, понял: настало время делиться честно заработанным. Это самое что-то я ему обязательно организую, причем очень скоро.
Глава 18
Мент
С отвращением отхлебнул остывшего чаю и решительно отставил кружку в сторону. В моем нынешнем состоянии лучше всего было бы накатить граммов триста-четыреста водки, а потом пойти куда- нибудь и ужраться по-взрослому.
Весь день сегодня, начиная с полудня, меня таскали по разным кабинетам и возили мордой об полировку столов. Потому что…
Потому что в этот раз наш злодей превзошел самого себя. С утра пораньше ненадолго заскочил в офисный центр на Наметкина, грохнул клиента за компанию с четырьмя охранниками и еще одного ранил. После всего этого спокойно покинул место им же и организованной бойни.
И началось. Мне даже не дали толком осмотреться и поработать со свидетелями.
Каждый из начальствующих решил лично поучаствовать в расследовании, то есть по мере сил и возможностей вдохновить меня на ударный труд. Вот и вдохновляли до самого вечера, как только вдохновлялки не стерлись. За это время я узнал о себе много нового, интересного и даже неожиданного. А на десерт в кабинете начальника управления какой-то сановный мужчина в штатском, в присутствии которого наш генерал весь разговор простоял по стойке «смирно», грустно молвил, что руководство серьезно во мне ошиблось. Правда, от командования группой не отстранил, зато сообщил, что дело взято под контроль самим товарищем Саах… ах, каким человеком, а заодно и Генеральной прокуратурой. Вот тут- то мне стало по-настоящему кисло. Услышанное означало, что поработать теперь не дадут, завтра же с утра вызовут на Большую Дмитровку и с энтузиазмом начнут уборку помещений… Мною, конечно же. Пыльных столов у них там, точно, немерено. Самое время уходить в подполье, а то вместо работы придется каждые пять минут рапортовать и огребать сувениры от руководства.
В подтверждение грустным мыслям зазвонил телефон.
— Как ты? — прозвучал в трубке бодрый голос Гены.
— Уже никак, — сознался я, — отымели все, кто мог, и по-полной.
— Не все еще, — возразил он, — о мне-то ты забыл.
— Забыл, — согласился я.
— Тогда встал, вытер сопли и по-быстрому ко мне, — распорядился он.
