— Возьмите шампанское, — безнадежно вякнул вслед один из отвергнутых.
— Она такое не пьет, — отрезал я и на прощание самую малость поиграл мышцами спины.
— Спасибо, — молвила чудесно спасенная. — Скажите, вы супермен?
— А еще я человек-паук, — сознался я. — Шляюсь по кабакам, спасаю прекрасных незнакомок, — пододвинул даме стул.
— Часто здесь бываете? — достала из сумочки сигареты и прикурила от моей зажигалки.
— Редко, — покачал головой. — Даже слишком. Просто захотелось в кои веки, поужинать за нормально сервированным столом и, вообще, побыть среди людей… — услышал негромкий смех и удивленно посмотрел.
— Как принято говорить, та же самая фигня, — стряхнула пепел. — Получила премию, решила гульнуть с подругой, а та в самый последний момент позвонила и сказала, что прийти не сможет, — поморщилась. — Опять муж не пустил, он у нее ревнивый.
— И она это терпит?
— Она его любит, — улыбнулась и стала еще красивей. — Еще раз спасибо, что выручили. Эти двое едва не заговорили меня насмерть.
— Клянусь, — я приложил руку к сердцу. — Весь вечер молчать как рыба лосось.
— Это не обязательно, только, бога ради, — она подняла глаза к потолку, — ни слова о понгах, шортах и продольных пилах.
— Понятия не имею, что это такое…
— Галина, — представилась она.
— Мир финансов для меня темный лес, Галина… — признался я.
— Вот и чудно…
— Николай.
Мы поужинали, поговорили о том, о сем, вышли из ресторана и направились пешком к ней. Возле старинного дома со смешными маленькими балконами в Уланском распрощались. Напрашиваться на чашку кофе к человеку, только что пережившему налет биржевых брокеров, было бы верхом свинства. Поэтому я просто спросил, по какому номеру можно позвонить и убедиться, что общение с ними прошло без последствий для здоровья. Услышал его, запомнил, пожал протянутую руку и убыл восвояси в, можно сказать, приподнятом настроении. Хорошо все-таки быть героем.
Через минуту на набережной уже образовалась пробка, всем проезжающим было интересно поглазеть на засасываемые густой грязной водой останки того, что в недалеком прошлом называлось внедорожником. Народ начал вылезать из машин, я тоже покинул свое укрытие и стал толкаться среди зевак. А потом тихонько принял в сторону и был таков. Поднялся по тропинке наверх, подрагивая от холода, быстренько переоделся, покидал мокрые, покрытые осенней московской грязью шмотки в сумку и стартовал трусцой в сторону Дворцового моста. Прикупил по дороге литровую бутылку минеральной, вымыл руки и умылся. На середине моста сбросил сумку вниз, она булькнула и сразу же затонула, а как иначе, если поверх грязного тряпья, не так давно бывшего довольно-таки приличным костюмом, я уложил крупный осколок бордюрного камня.
Вышел из метро на трех вокзалах, разжился никотином в ларьке с веселенькой надписью под прилавком «Сигареты, табачок — покурил и ништячок».
Постоял, покурил и, действительно, немного успокоился. И понял, что ни в какое Щелково к Юрке Корчажкину я не поеду. Лет шесть назад мы с коллегой были у него в гостях, так что при необходимости он меня там без проблем разыщет. Что-то уж больно всерьез взялся за меня бывший напарник, сам не пойму, зачем. А пока не пойму, лучше где-нибудь отлежаться. Где только, вот вопрос.
Есть только одно место, о котором никто не догадывается, да и сам я этот адрес знаю не полностью, зато помню телефон.
— Алло, — устало проговорили в трубку.
— Добрый вечер, Галина.
— А, супермен, — к моему искреннему удивлению, звонку она явно обрадовалась.
— Понимаете… — начал я, но меня тут же перебили.
— Николай, вы опять должны меня спасти!
— Что случилось? — оторопел я.
— Вы можете прямо сейчас прийти ко мне?
— Конечно.
— Замечательно, — и продолжила деловито: — Цветы покупать не надо.
— Почему?
— Потому что они невкусные.
— Не понял, — снова удивился. — Вы что, голодаете?
— Не то слово, вторые сутки не вылезаю из-за компьютера, а в холодильнике только тюбик горчицы и полбутылки подсолнечного масла, — и заголосила жалобно: — Выручайте, а? На Чистопрудном возле метро есть магазин, там столько всего вкусного…
— Еду, — коротко, как и подобает герою, ответил я.
— А летать не умеете? А то очень кушать хочется.
— Тогда лечу. Что купить-то?
— Что захотите и обязательно килограмм говядины. Когда будете?
— Скоро, сообщите номер квартиры.
Дверь открыли сразу же после звонка, такое ощущение, что меня очень ждали. На пороге стояла хозяйка в милом домашнем халате, шлепанцах и большущих очках на милом, римской формы носике.
— Добрый вечер.
— Добрый, — отозвалась она, сдвинула очки на лоб и с большим интересом посмотрела.
— Извините за неофициальный костюм.
Я переоделся в то, что было в сумке, а там у меня было только то, в чем я проводил занятия и просто шлялся по залу. Так что видок у меня был еще тот, прямо как у тех темноволосых юношей, что так любят кучковаться по вечерам у метро и демонстрировать окружающим собственную крутость. В китайских спортивных костюмах, штанишках обязательно в облипку, спортивной обуви с высокими, до колен берцами. Ходят туда-сюда большими и малыми группами, походкой пингвинов, дескать, руки к бокам из-за слишком мощных мускулов спины, прижать не получается. Все они якобы борцы и очень опасные по жизни люди. Смех, да и только. Нет, конечно же, среди этой публики попадаются спортсмены и даже чаще, чем блондины в Китае, но не намного чаще.
— Еще раз извините.
— Проходите уже, — она шагнула вглубь квартиры, а я исполнил команду и прошел.
— Понимаете…
— Потом, — перебила она. — Сначала что-нибудь съедим. Говядину купили?
— Конечно.
— Замечательно, — обрадовалась Галина. — А то Джону нельзя свинину.
— Джону, — удивился я. — Кто такой Джон?
— Чистокровный англичанин, — прозвучало в ответ. — Милый, выйди поздороваться, у нас гость.
Послышалось странное цоканье, и на пороге комнаты появился он, рыжий, красавец. Квадратная морда, белая грудь, лапы колесом. Встал и принялся с ленинским прищуром озирать гостя, то есть меня. Сразу можно было понять, что в принципе против меня он ничего не имеет, но и баловать не даст. «Смотри, мужик, — послышалось невысказанное. — Пришел в гости, так и веди себя как в гостях. А то могу и в ляжку вцепиться или… — тут он усмехнулся. — Уже разулся? Отлично. Если что, могу и в ботинки нагадить». Я кивнул, дескать, не извольте, дяденька, беспокоиться, все понял и понял правильно.
Пока она заканчивала работу, я гремел посудой на кухне. Через каких-то полчаса все было готово. Мы сели за стол и я, непонятно почему, вдруг взял и рассказал ей все, как случайному попутчику в поезде или соседу по столику в заплеванном пивняке, куда заходишь раз в пять лет. Не все, конечно, но очень и очень многое, даже то, что, как мне казалось, давно уже утонуло в памяти.
