— Кто я, красавица?
— Арина.
— Что стряслось то?
Дверь рухнула, и в комнату ввалились свирепые гости.
Мигал экран «Пентиума», а жертва стояла с сотовым телефоном и объясняла.
— Нет, не знакомые. Да, вроде из санатория.
— Ментам звонишь, падла!!!
Арина покачала головой и протянула трубку главарю.
— Вас.
— Чего?
— Просят вас.
Ситуация трансформировалась в ситуевину. Мышка, которой полагалось трястись от страха и умолять о пощаде, смотрела почти сочувственно. Это слегка охладило пыл абордажной команды.
— Держите.
Главарь сгреб трубку, прижал к уху, и тут же дернулся, точно сквозь него пропустили ток. Видно было, как мысль его панически заметалась в приплюснутой черепной коробке. Супермен на глазах увядал, сдувался, таял. Иными словами, обретал человеческое лицо. Из маскарадного костюма «герой Рембо» его вытряхнули, бесцеремонно сграбастав за шкирку. Друзья-товарищи с ужасом следили за метаморфозами облика вожака. Интересно, подумала Арина, чем можно смертельно напугать пьяного бугая, подвизавшегося на ниве коммерции. Ну не налоговой же полицией, в самом деле. (Откуда, кстати, у скромного и солидного Виктора Ивановича связь со столь страшной личностью?) Разные вопросы задавали друг другу визитеры. Арина была далека от того, чтобы торжествовать победу. Как-никак дверь сломана и четыре пьяные морды, пусть и озадаченные, стояли вокруг. Переминались с ноги на ногу и ждали команды. Без «фас» они теперь не набросятся, но и «фу» пока тоже не прозвучало. Наконец главарь опустил руку с телефоном, на Арину он не смотрел.
— Влад, че там? Кто?
Вскинулся самый вертлявый и молодой. Его более опытные товарищи предпочли под горячую длань не соваться.
— Твою мать!!!
Взревел раненый вожак. Ухватил соратника за шиворот и зашипел, щедро брызгая слюной:
— Мало было? Мало? Свежатенки захотелось?
— Да ты че, Влад, ты че?
— Дверь как была! Где хочешь мастера ищи, сам ковыряйся — живо. Через час проверю.
Новоявленный стрелочник вылетел в коридор не без помощи, оказанной друзьями по оружию. Вожак злобно обвел глазами остальных.
— Вон.
Шестерки вымелись мгновенно и беззвучно. Воздух в комнате уплотнился. Невидимые искры проскакивали по диагонали, от униженного обозленного героя к бывшей добыче и обратно.
— Ты вот, что, подруга, зла не держи. Перепили пацаны, с кем не бывает.
Арина обалдела. Он извинялся, это раз. Он встал в позу атамана, чьи башибузуки набедокурили без хозяйского ведома, это два. Он ждал от нее ответа, это три.
Телефон спел два такта из Верди. Настала очередь Владика передавать трубку Арине.
— На.
Уже знакомый блеклый голос пояснил.
— Со связью что-то. Ну, ладно. Все нормально? Парни еще там?
— Ага.
— Гони в шею.
Выгонишь такого архаровца, как же. Но вслух Арина сказала четко.
— Вам рекомендуют удалиться. Немедленно.
Владик моментально ретировался. Не состоявшаяся жертва отрапортовала.
— Теперь я одна.
— Вот и ладненько.
— Спасибо огромное. А вы кто?
Смешок был тихим, но вызывающим озноб.
— Невоспитанная какая. Звоним по ночам, людей беспокоим, и не ведаем кого.
— Простите.
— Ладно, пошутил. Местный сельский староста, я. Зови меня Макаром.
— Еще раз спасибо огромное, Макар.
— Голос дрожит, как хвост у зайчика. Напугали?
— Очень.
— Домашняя девочка, значит. Ну, лады. Звони, если что. Шефу своему привет передавай. Ариведерчи.
— Бонжур.
В трубке рассмеялись.
— А ты молоток.
И зачастили гудки. Позже, когда свет был потушен, и Арина собралась лечь спать, возник нетрезвый столяр в сопровождении козла отпущения, назначенного на эту должность Владиком.
— От етит…Может все же с утречка?
— Поговори еще.
Как оказалось — все возможно, если очень захотеть, и человека найти, и дверь отремонтировать в половине четвертого. Через час, наконец, воцарилась абсолютная тишина. Но Арина никак не могла заснуть. Остатки ночи тянулись бесконечно долго.
В личную жизнь странной отдыхающей больше никто не лез. Ни нагло, ни тихим сапом. Абсолютная свобода. Работай — не хочу. Арина насочинила тонну разной ерунды для «Астролябии». Написала и отправила поздравление с 8 Марта Людмиле Георгиевне, Евдокии Яковлевне и Алене. Дозвонилась на «МС»- радио, заказала себе песню. Дожила, называется.
Разыскала кабинет ЛФК, ключи от него хранила старшая медсестра, вытребовала себе разрешение заниматься каждый день и почти не халтурила. Персонал относился к ней неплохо, несмотря на инцидент с ночным выламыванием двери. Отдых шел своим чередом. Гладь акватории была пустынна, как никогда. Мальчики из номера напротив съехали. Виктор Иванович, выслушав рапорт Арины, только вздохнул.
— Такие времена, деточка. Разгул. Бандитизм. Ценится только сила.
— А ваш знакомый сельский староста цветочки выращивает?
На подковырку шеф реагировать не стал, попрощался. Терзаемая едва ли не угрызениями совести, (что она понимает, в конце концов, в непростых мужских делах?) Арина отправилась на прогулку. Воздух в сосновом бору, корпус стоял на опушке, был вкусным и прозрачным. В первые дни, с непривычки, у девушки здорово кружилась голова. Как же сладко дышалось людям лет триста назад? Когда мало какой завод отравлял атмосферу, и двигатели внутреннего сгорания, с чудовищными ядовитыми выхлопами и низким КПД, еще не родились в больных мозгах инженеров-конструкторов? Величавые сосны возвышались по обе стороны аллеи. Коричнево-рыжие стволы царапали низкое серое небо мохнатыми шапками. Иной раз, когда поблизости не обретался ни один отдыхающий, девушка выбирала дерево посимпатичнее, чтобы постоять в обнимку: обхватив руками, прижавшись щекой к шершавой, в глубоких трещинах коре, закрыв глаза. Настроение выравнивалось, точно в Арину вливали свежую порцию силы и желания жить.
Утром одиннадцатого марта случилась трагедия.
