— Они никогда не пойдут на это, — торопливо и звонко выкрикнула, словно боясь упустить момент, выверенный Максимом до секунды.
— Кто — они? — удивился Поль.
— Наши правительства. Они только о сегодня думают!
Прозвучало по-детски глупо и неубедительно. Эля зло взглянула на Макса. А тот… подстраивал гитару, не обращая внимания на происходящее в зале. Предатель! Эльвира заговорила горячо и убежденно:
— Если мы хотим, мы должны сами! Своими руками, понимаете? Целая планета — она как ребенок! Ждет нашей помощи! Помните, что нам говорили? «Любите жизнь! Любите во всех ее проявлениях!» Вот она, здесь, ей помочь надо. Мы можем, надо только захотеть!
— Ты, Эльхен, фантазируешь…
— Эльхен права, — звенящим как стекло голосом произнес Максим. — Мы можем это сделать. У нас есть все необходимое. Корабль, киберы, шлюпки, сырье и свобода действий. Сейчас я скажу такое, чему вы поначалу не поверите. На всю операцию нужно полтора-два года времени и шесть человек максимум.
— А остальные?
— Остальные вернутся на Землю. Мы разобьем на поверхности несколько научных станций, высадим экипаж, сымитируем гибель Моби Дика и дадим SOS. Якобы Моби Дик взорвался, перелетая с северного материка на южный. Так как погибшими будут считаться всего пять-шесть человек, большого шума не будет. Корабль спрячем во втором поясе астероидов. А когда спасатели заберут «уцелевших», коллекции и улетят, оставшиеся на Моби Дике начнут работать.
— Кто же останется?
— Я! — выкрикнула Эля. Зал зашумел.
— Ти-хо! — возвысил голос Макс. — Останется Эльхен, кто-то из пилотов, кто-то из киберпрограммистов, я, как организатор…
— И капитан, — закончил Лэн.
— А я киберпрограммистом могу, — подняла руку Джоанна.
— Кто-то из пилотов — это, надо понимать, я, — криво усмехнулся Спиид.
— Вместе! — возразил Степа.
— Постойте, ребята! Вы что — с ума сошли? — возмутился Толик.
— Ни в коем разе, — спокойно ответил Макс. — Набираем команду смертников. Не в физическом плане, а в смысле карьеры. Эльхен — автор идеи, ей сам бог велел. Лэну за супергуманизм буксир светит, Спииду никогда больше не пилотировать ничего даже отдаленно напоминающее Моби Дик. Таких шикарных гигантов больше не делают.
— А ты?
— А у меня будет шанс взять в жены Эльхен. Сейчас она от меня нос воротит, а за два года притерпится. СтОит такая девушка двух лет жизни?
Эльвира фыркнула, сверкнула глазами и покраснела, вспомнив недавние мысли. Нет, все-таки Максу надо по голове настучать. При всех такое ляпнуть!
Села в уголок, закрыла глаза, зажала уши ладошками. Лицо горело, в желудке свернулся калачиком ледяной ежик. Зал шумел океаном.
— Послушайте, от вас никто не требует подвигов! — перекрыл шум громкий, уверенный голос Макса. — Держите язык за зубами — и все! Через два года, когда вернется Моби Дик, история забудется, а вы давно разлетитесь по всему космосу.
И опять гул неразборчивых голосов, на фоне которого тихий, но отчетливый перебор гитарных струн.
«Как ему удается пробиться даже сквозь такой гомон?» — Эльвира на секунду открыла уши и снова зажала ладошками. И еще, и еще раз. «Ву, ву, ву, ву» — шумело в ушах. «Они решают мою жизнь, а я чем занимаюсь? Спросят дети: Мама, а что ты делала в самый важный день в жизни? — А я им скажу: Ушами хлопала».
Эля больше не слушала слова, только интонацию. Преобладали гневные, возмущенные голоса.
Резкий удар по струнам!
И тихий голос в наступившей тишине:
— … И последнее, — опять перекрыл шум голос Макса. — Обсуждать проект можно только здесь или в Холодном доме.
— Почему?
— Подслушки, — Макс указал на видеокамеру в углу. — Что решим, еще неизвестно, но запись ведется. От этой записи всем могут быть большие неприятности.
— А здесь? В этом зале?
— Здесь я камеру отключил, — Макс достал щипчики и пощелкал ими в воздухе.
Вернувшись в каюту, Эля скинула тяжелые ботинки компенсационного костюма и забралась с ногами в кресло. В голове царил сумбур, поэтому его срочно требовалось выплеснуть на бумагу.
Интересно, а кто из парней тянет на беса покоя? Максик, или Томми? Лэн тянет, вот кто! Ну и пусть тянет. Томми сильней, и подбородок с ямочкой. Если Лэн слово скажет — плакал мой проект…
Последняя строчка Эле не понравилась. Но коварная муза куда-то улетела, а без нее дело застопорилось. Постановив, что строчка временная, Эля принялась рисовать музу. Скромно одетая бесстыдница, всего в полметра ростом, сидела на крышке рояля, касаясь босыми пальчиками ноты «Ля» и кормила с ладошки шоколадными конфетами такого же маленького пегасика. Рисунок удался! Некоторое время Эля наводила марафет, прорабатывая детали, потом аккуратно вырезала лист из альбома и повесила на стенку.
Раздался вежливый стук в дверь.
— Ой, я не одета, — взвизгнула Эля, почему-то перепутав себя с музой. — Минутку!
Это был Макс. С бумажками в руках. Заметил ботинок на полу, поискал взглядом второй, усмотрел его в противоположном углу комнаты, кивнул своим мыслям и прилип взглядом к рисунку. Даже пальцем потрогал.
— Нравится?
— Неправильно!
— Что неправильно? — обиделась Эля.
— Если к поэту приходит муза, то к поэтессе приходит музик, — уверенно провозгласил он.
— Максик, хочешь, я тебя кофем угощу, — затараторила Эльвира. — Я до сих пор понять не могу, как тебе всех убедить удалось?
— Ничего еще не удалось. Момент истины будет через три дня, когда народ в себя придет. Я составил список противников проекта. Большинство возьму на себя, но пятерых придется тебе убеждать. Если я подойду, только хуже будет. А у тебя шанс есть.
— А если Лэн прикажет все отменить?
— Лэн против коллектива не пойдет, как бы ему этого ни хотелось. Это за рамками национального менталитета. А вот с этими, — он отчеркнул ногтем фамилии, — на эмоции дави. Ну там, слезы, всхлипывания. Можешь на крайняк постель пообещать, все равно откажутся. Только этому не обещай. Этот согласиться может, — Макс посмотрел ей в глаза и широко, по-детски улыбнулся. Желание стукнуть его чем-то тяжелым от этой улыбки растаяло.
— Макс, я тебя когда-нибудь стукну. Больно! Давай список.
— Не надо меня стукать, лучше кофеем напои. Ты любишь кофе с коньяком? — Макс извлек откуда-то
