— Почему? — раздаётся сразу несколько недовольных голосов.
— Группа! Все ко мне! Построились! — командует Икша. — Вы не должны петь, потому что песня отвлекает, притупляет вашу бдительность. Вы можете не заметить опасность. Продолжайте, пожалуйста, работу.
Бдительность... Какая тут бдительность?.. Устал как креветка. Мутно, мелко, песок в жабрах...
Конец смены. Алим прополоскал в чистой среде жабры и направился к стене с метками. Ещё одна полоска... С каждым днём расстояния между метками уменьшались. Подъём уровня среды замедлялся, и с этим ничего нельзя поделать. Увеличивается зеркало озера. Ещё немного, и к водопаду можно будет добраться без всякого риска.
Суша. Затопленная, и вдруг ставшая доступной аква инкогнита. Всё свободное время Алим проводил на затопленной суше. Прогуливался по лесу, забирался в самые мелкие места и любовался травами суши, трогал их жёсткие, упругие стебельки, так непохожие на привычные растения, пробовал на вкус, вдыхал запах, пока те не умерли. Травы суши очень быстро умирали, залитые средой.
— Привет, Алим.
— Привет, Ригла.
— Скажи правду, Алим. У нас есть шанс?
— Шанс всегда есть.
— Я же серьёзно спрашиваю. Не надо смеяться.
— Если серьёзно, то двигай за мной. — Алим развернулся и устало направился к окраине леса. Дерево, у которого остановился, было затоплено одним из первых. Сейчас глубина здесь превышала два метра. Алим сорвал и пожевал листик. Листик отдавал горечью. — Понюхай ствол.
Ничего не понимая, Ригла понюхала.
— Лизни.
— Горчит, — сообщила девушка.
— Всего-навсего слегка горчит. Ствол по-прежнему твёрдый и не собирается разлагаться, так?
— Та-ак, — неуверенно подтвердила Ригла.
— А это значит, у нас больше времени, чем мы думали. Намного больше.
— Вот здорово! — без особого восторга отозвалась Ригла. — Можно, я всем расскажу?
— Можно. Но не нужно.
— Почему?
— У нас времени больше. У хищных видов — инфоров, охотников — ничуть не больше, чем раньше. Им есть нечего. Сейчас как бы справедливость. Все думают, что умрут от отравления. А если ты расскажешь, это разделит всех на живых и мёртвых. Вегетарианцам как бы и канал незачем рыть. Можно год подождать — уровень сам поднимется, мы спасёмся. А хищным одним канал не вырыть. Они слабеют с каждым днём.
— Мы, если рыбу поймаем, хищным отдаём.
Алим широко раскрыл и захлопнул жаберные щели.
— Я тоже Икшу подкармливаю. Благодарит, ест. А если сама поймает, подружке Корпена несёт... Вот кого надо было назад завернуть... Смотри! Это же водное, пресноводное растение!
— Водное, — улыбнулась Ригла.
— Ещё одно! Ничего не понимаю... Тут же суша была! Это невероятно!
— Выкапываешь в одном месте, сажаешь в другом. Чего тут невероятного?
— Это ты их тут посадила?
— И я, и другие девушки. Амбузия придумала рассаживать водные растения по затопленной суше. Она агроном.
Алиму стало стыдно. Он даже не поинтересовался, чем занята освобождённая от работ на канале девушка.
— ...Если они приживутся, — продолжала Ригла, — начнут среду очищать. Быстрей смогут заменить растения суши. Теперь это, кажется, без надобности...
Глаза Алима загорелись.
— Может, в исторической перспективе и без надобности, но ты подумай о преобразующей силе разума! Необжитые пространства мы своим трудом превращаем в цветущий сад! Там, где было разложение и смерть, насаждаем новую жизнь!
— Ты головой сильно стукнулся?
— Все вы, бабы, такие, — сделал вид, что обиделся, Алим. — Не надо смеяться, не надо смеяться... А сами?
Ригла, которая до этого напряжённо думала о чём-то своём, резко развернулась к Алиму.
— Давай организуем семью.
Алим даже поперхнулся.
— Мы же разных видов!
— Но схожих. Как будто вокруг голубых мало?
— А дети?
— Много у нас шансов получить разрешение на детей? Это с нашей-то перенаселённостью? А получим — сдадим мою икру на искусственное оплодотворение.
— А жить где будем?
— У тебя. Я предложила объединиться, значит, место выбираешь ты.
— Я опоздал на распределение в институт генетики. Теперь распределят в какую-нибудь глухомань на периферию.
— Разве я спрашивала, где ты живёшь? Я на всё согласна.
— Похоже, ты это серьёзно...
— Серьёзней не бывает, — подтвердила Ригла.
Алим задумался. Брак придавал солидность и вес в обществе. Возможно, удастся получить место получше. С другой стороны, на межвидовые браки до сих пор многие смотрели косо. Хотя таких становилось всё больше и больше.
— Не торопись, Алим, — Ригла поняла его сомнения. — Всё обдумай и скажи мне, что решил.
Атран. Танцхом
Лучики солнца, пробиваясь сквозь крышу хома, щекотали глаза. Атран чихнул, проснулся, снова чихнул и выскочил из мягких объятий зелёной постели. Постель разрослась, пора бы подстричь, а то пол хома занимает, но зато какая она восхитительно мягкая и глубокая!
Атран описал несколько кругов, вентилируя жабры и разгоняя застоявшуюся кровь, прогнулся, пытаясь достать носом до хвостового плавника, рассмеялся и выскочил из хома. Утро началось великолепно, а день обещал пройти ещё лучше. Профессор выделил Атрану собственную тему. Заказчику нужны были светящиеся водоросли для освещения гротов и хомов. Такие уже имелись, но заказчик требовал усилить светимость в четыре-пять раз.
Собственная тема сразу после университета — об этом можно только мечтать! Да какая! С широким выходом в практику! По всему миру! Ради этого стоит жить, честное слово!
Позавтракав в студенческой столовой, Атран поспешил на остановку. Шалот подошёл почти пустой. В сторону института генетики в это время мало кто ехал. Атран присосался снизу, сразу за нижней челюстью шалота. Хоть здесь набегающий поток бил в лицо, зато обзор великолепный.
Шалот попался молодой и горячий. Двигался быстро, почти как кул. Наверняка опережал расписание. Атран не имел ничего против. Интересная работа, интересная девушка — а Ардина, без всякого сомнения, интересная девушка... Если пригласить её после работы на танцы...
Шалот резко повернул, ускорился и издал переливчатую трель. Кого-то из пассажиров сорвало потоком, он выкрикнул неразборчивое ругательство и отстал. Атран напряг присоску и взглянул вперёд. Они
