О, что это был за урок! Не припомню случая, чтобы сидение за партой было для нас более мучительным, чем в тот раз. Мы с нетерпением поглядывали на дверь, дожидаясь ребят, плохо понимая, о чем говорит Тамара Петровна и вызванные ею к доске мученики. Не было сейчас для нас дела важнее истины — кто же все-таки уравнял галстук с макулатурой… Первой, как мы и думали, появилась Зульфия, — она живет ближе всех, прямо у школы. На ней был галстук. Вторым был Арик — тоже в галстуке.
Все было ясно — оставался лишь Фархад Камилов, и значит это его галстук мы нашли в макулатуре. Класс штормило. Все переглядывались и делились мнениями о поступке Фархада. Тщетно взывала Тамара Петровна к тишине. Да и нужна ли была нам сейчас тишина? Хорошо, если бы один Фархад без галстука оказался, а то ведь целая толпа народу. И это только у нас. А в других классах?.. И все ведь отделываются шуточками, смешками. Ведь что нас возмутило — вовсе не забывчивость, не младенческий склероз наших товарищей, а их равнодушие. Подумаешь, мол, галстук не надели… Здесь он, родимый, — лежит себе спокойненько в кармане или в портфеле.
Почему возможно такое? Почему?.. Вот что волновало нас больше всего…
— Можно?
Мы замерли.
В дверях стоял запыхавшийся Фархад. На нем был прекрасно выглаженный галстук.
— Садись, Фархад, — разрешила учительница. — Только долго ходил.
— Я искал, где галстук лежит, — лепетал Фархад.
Если бы не прозвенел звонок, Тамара Петровна, наверняка, пригласила бы в класс директора — шум поднялся невероятный. Легко сказать: у всех галстук — плюс галстук в макулатуре. В чем же дело? Кроссворд да и только!
Стелла закричала, перекрывая общий гул:
— Останемся после уроков. Проведем экстренный. Никому не расходиться. Правда от нас не уйдет…
… — Случай ужасный, — сказала Стелла, открывая сбор. — Но еще ужаснее, что только сегодня мы наглядно увидели, как некоторые наши товарищи относятся к галстуку. А ведь это очень серьезно. Это ведь… как… эстафетная палочка от поколений борцов и тружеников… И вообще…
Стелла волновалась, щеки ее раскраснелись.
— Ведь стыдно как, ребята! Мы торжественное обещание давали…
— Можно мне, Стелла? — поднялся я.
Хван кивнула и села на место, уступая боевые позиции.
— Предлагаю! — тяжело сказал я и умолк, как бы решив еще раз продумать то, что собираюсь сейчас сказать. И когда решение окрепло во мне, стало огромным и неудержимым, я сказал:
— Предлагаю исключать из пионеров каждого, кто без уважения относится к галстуку.
В классе воцарилась тишина — та самая, которой весь урок напрасно добивалась Тамара Петровна. А я продолжил:
— Кто-то из троих обманул нас. Но кто?
— Что ты имеешь в виду, Балтабаев? — тихо спросила Стелла.
— Могу объяснить, — кивнул я. — Кто-то из них успел взять взаймы галстук вместо того, которого и не было.
— У кого взял взаймы?
— Пожалуйста… У Зульфии братишка во вторую смену учится — могла взять галстук у него.
— Да ты что? — вскочила Зульфия. — Пойдем домой, спросишь у него.
— Погоди кипятиться… Может, и не ты. У Арика тоже есть братишка. Он ведь в пятом учится — так, что ли Арик?
— Так! — торжествующе сказал Арик. — Но зато пятиклассники, как и мы, учатся в первую смену!
— Верно, в первую, — согласился я и перевел взгляд на Фархада:
— А что у тебя?
— Сестра у меня, — пискнул Фархад,
— Лазокат, что ли?
— Она.
— Забавно! — покачал я головой. — Она же десятиклассница!
И вдруг Фархада будто подменили. Он поднял голову, расправил плечи — его словно мигом надули уверенностью и силой — так наполняют воздухом пустой баллон,
— Верно… десятиклассница… — сказал он, завороженно прислушиваясь к собственным словам и, вдруг угадав в них спасительный смысл, сказал с напором:
— Все правильно — десятиклассница! И уже давно не пионерка! И значит я не мог взять у нее галстук. Верно ведь?
— Ах, ты еще и в наступление пошел? — закипел я. — Помалкивал бы лучше.
Я поглядел на Юрку Воронова — чего, дескать, молчишь? Из-за твоей находки сыр-бор разгорелся. Юрка нехотя поднялся.
— История загадочная получается, — сказал он. — Есть галстук, но нет хозяина — все отказываются. Не знаю, что и подумать… Может, и случайность… — он развел руками и сел.
— Кончай собрание! — загромыхал Кулак. — Все ясно: слушали — постановили!..
Мы с Юркой шли домой подавленные и усталые. Юрка первым нарушил молчание:
— Мистика какая-то. Кота нет, а улыбка его осталась — как в сказке про Алису, помнишь? Чей же все-таки галстук?
Так размышляя, мы дошли до магазина. Я вспомнил, что у меня кончились краски, а Юрке нужны были тетради. Продавщица Хасият-апа, скучая, сидела на табуретке и читала журнал, а завидя нас, спросила приветливо:
— Тоже в Ташкент на слет отличников посылают? Поздравляю!
— А почему вы так решили, Хасият-апа?
— Был у меня сегодня один такой. Прибежал как на пожар и торопит: давайте скорей новенький галстук, Хасият-апа! Я удивилась — куда человек спешит? А Фархад мне и объяснил: его на слет отличников выбрали делегатом, вот он и решил галстук обновить, чтобы смотреться молодцом… Может, и вам галстук?
— Нет, Хасият-апа… мы просто так зашли… — заикаясь, сказал я…
Так мы узнали тайну, которую Фархад пытался скрыть от всех.
Закон есть закон
Утром я зашел за Стеллой.
— Опять что-нибудь? — встревожилась она. Я невесело усмехнулся:
— У тебя, похоже, аллергия на меня: если пришел — значит плохую весть принес. Так, что ли?
— Знаешь, после вчерашнего сбора… — начала было она, но я спешно перебил ее, продолжив:
— … который будет завершен лишь сегодня!
— Да ты что?! — воскликнула она. — Нас эдак и учителя засмеют, скажут — ну и шестиклассники, сутками заседают, как бюрократы: в прениях до обморока выступают, протоколы пишут.
— Не пишем мы протоколов, — угрюмо сказал я. — А вот что ты ответишь на такую новость: галстук, в котором вчера пришел Фархад, он купил в магазине!
— Это проверено? — встрепенулась Стелла.
— Абсолютно! Хасият-апа подтвердила. Он нас всех обманул.
— Значит, все-таки это он сдал галстук с макулатурой?
— Гляди, что я несу, — сказал я. С этими словами я развернул лист, на котором дома написал
