Он не обиделся. Он остановился и сказал:
– Пришли.
Готический подземный ход расширился, превратившись во вполне современный бункер. Здесь было что-то вроде Т-образного перекрестка: вбок уходил просторный тоннель с проложенными по земле рельсами. Рельсы начинались у компактного перрона, из тоннеля тянуло холодом. В бункере был светящийся потолок, а на перекрестке дежурил скучающий богатырь, одетый в комбинезон с нашивкой «АХЧ» и в рабочую кепочку. Внутренняя охрана? Увидев нас, дежурный ослепительно улыбнулся и лихо взял под козырек.
А еще здесь были стальные двери с номерами, на одной из которых красовалась такая же приклеенная скотчем бумажка. Было написано от руки: «Музей современного спиритизма». Дети подземелий развлекались, кто как умел.
– Где это мы? – спросил я.
– Как раз под холмом, – ответил Стас.
– Железную дорогу тоже в шестнадцатом веке проложили?
– Это же Старое Метро, Иван. Никаких излишеств, штольню слегка удлинили, почистили, и все.
– Этак что, до Парка Грез доехать можно? – сообразил я. – Ах, вот почему кибер-такси таранило заповедную шахту. Попытка ограбления века?
– Scheisse, – сказал господин Скребутан с сердцем. – Вряд ли нас хотели грабить, скорее это была разведка боем… – Он увлек меня к двери. К той самой, к «Музею».
– В Парке Грез у нас только временное хранилище, где заказанные средства ждут транспорта, – продолжал он. – Тем более, деньги сегодня не перевозились… Ты входи, не стесняйся.
Мы вошли. И оказались под открытым небом.
На долю секунды я потерял чувство реальности. Вновь я был на холме; или нет, заметно выше холма; солнце било в подставленную щеку, стая чаек тревожно носилась над деревьями, не находя себе пристанища, лишь движение воздуха отчего-то не ощущалось – воздух стоял, как теплая жижа в трясине… А через миг наваждение прошло.
– Аппаратура что, на мачте с флагом установлена? – спросил я.
– Где только чертова аппаратура не установлена, – сказал Стас.
Это была мониторная. Стены и потолок представляли собой сплошной экран, возле стенда колдовали два оператора, совсем еще молодые ребята, и картинка на куполе вдруг изменилась – сверху, с неба нависло над нами огромное лицо господина Скребутана. А рядом – мое, размером не меньше. В таком увеличении и в таком ракурсе наши рожи выглядели, мягко говоря, неаппетитно.
– Камера включена! – помахал нам рукой один из шутников. – Босс, скажите что-нибудь смешное.
– Смотря какой дубль, – оглушительно произнесла циклопическая голова Стаса в небесах. – Я без дублей не работаю. И вообще, мне нужен трюкач.
Операторы с готовностью заржали. Мальчики любили своего босса, это было ясно. Стас грозно поиграл желваками.
– Торжественная встреча закончена, – объявил он. – Не отвлекаться.
Панорама университетского городка развалилась на множество экранов-сегментов. Стала видна и арка главного входа с суровым таможенником на страже, и руины замка с боевыми археологами на крепостных стенах, и даже бетонный кубик Старого Метро, расположенный в полукилометре от Университета. Стало видно множество мест как по эту, так и по ту сторону ограды. Потрясающе. Телеобзор, что ни говори, был у них поставлен на широкую ногу – ни одна точка периметра не осталась без присмотра. Оазис новой жизни не ждал от землян ничего хорошего…
Отлично было видно, как вызванная Бэлой группа в количестве пяти сотрудников работает на холме: исследует место боя, опрашивает свидетелей и все такое прочее. Носилки с командированным вносились в полицейский вертолет. Лишь самого товарища комиссара почему-то нигде не оказалось.
– Роскошная была драчка, – сказал Стас, причмокнув.
– Так вы все видели? – рассердился я. – Ну, братцы… Нехорошо подглядывать за друзьями.
– Зато мы за тебя болели, – возразил он. – Особенно девушки.
– Фикус жалко, – вздохнул я.
– За это не волнуйся, фикус входит в стоимость курсовки. Твой спарринг-партнер ведь на курорт приехал, подлечиться? Процедура называется «фитотерапия».
– Хорошо тут у вас, – невольно вырвалось у меня. – Никто никого не хочет зарезать, не то, что наверху.
– Оставайся, – воодушевился Стас.
А потом один из сегментов стены отъехал в сторону, оказавшись дверью.
– Danke schon, – сказал господин Скребутан в воздух. Мы торжественно проследовали дальше.
Нас ждал накрытый праздничный стол, занявший изрядную часть комнаты. Это первое, что бросалось в глаза – накрытый стол. Очень уж сильный контраст с остальным интерьером. Стол был раскладной, трубчатый: в сложенном состоянии, очевидно, он занимал ноль целых пространства. Была вторая дверь, которая вела куда-то вглубь бункера. А в целом, судя по всему, здесь был устроен счетный центр: приглушенно гудели вычислительные блоки в нишах, за окошечками кристалловодов крутились носители информации повышенной емкости, трещало печатающее устройство. Я присмотрелся, подняв брови. Хорошая у них была машина. Хорошая – не то слово. Уникальный комплекс «Алтай-777», последний в знаменитой серии машин. «Алтай-13», «Алтай-33», «Алтай-72»… короче, штучная сборка. Не на каждом ракетодроме, не в каждой лаборатории Службы контроля такой стоял, разве что у Бромберга… или непосредственно в МУКСе, в Центре Управления Полетами… Я улыбнулся всем присутствующим, спрятав удивление за щеку.
Присутствующих, собственно, было двое. В кресле возле второй двери спал, повернувшись на бок, некто бородатый, голый по пояс, а за дисплеем, спиной к нам, сидела Рэй, которая так и не соизволила повернуться. Дисплей располагался перед полусферической стеной, в которую были вмонтированы цифровые табло и электронные графопостроители. Все это работало – пульсировало, жило собственной жизнью. Моя принцесса, очевидно, тоже работала. Она говорила с кем-то, чье усатое лицо занимало весь дисплей. Впрочем, усы не вмещались, так и норовили выскочить за пределы экрана.
– Ну? Ты женился или нет? – строго спрашивала Рэй.
– Нет, – смущенно отвечал тот.
– Так и не женился? У тебя целая неделя была!
– И не женится, – громко сказал Стас. – Он уже был когда-то свидетелем на свадьбе.
Дама повернулась к нам:
– Мне кажется, ему просто лень ухаживать за женщинами.
Усач вставил нервно:
– Кое-кому, кстати, здесь не смешно.
– А те женщины, за которыми не нужно ухаживать, ему не нравятся, – как ни в чем не бывало подытожила Рэй. – Беда.
– Вы, босс, не обращайте внимания, у нас с Марией маленький расслабон, – торопливо объяснил усач. – Сигнал пока на прежнем уровне. Расконсервацию обоих хранилищ закончили, к эвакуации готовы.
– Что, появились идеи? – быстро спросил Скребутан. – Насчет эвакуации?
Усы на экране печально обвисли.
– Никак нет…
– Какие тут идеи, – проворчала Рэй.
– Кто это с вами, босс? – обнаружил меня человек из дисплея, тогда я улыбнулся еще шире.
– Знакомьтесь, – объявил господин Скребутан. – Это – Хилари, комендант Старого Метро, второй человек под землей. Его грубо отозвали из отпуска. А это – наш дорогой гость Иван, инженер-программист человеческих душ.
– Инженер-программист? – встрепенулся усатый Хилари. – Нам позарез нужны программисты…
Он отключился, не прощаясь. Лицо исчезло, но рисунок усов еще долго сохранялся на экране.
– Всем нужны программисты, – сказал я и подошел к Рэй, обогнув накрытый стол. – Да у вас тут, погляжу, Центр управления полетами! Что в Космосе происходит, коллега?
