аппарат вскрывают. Внутри – «дитя Клона». Хорошо видно его лицо в странных цветных кляксах (инкубатор нарушает пигментацию кожи самым причудливым образом). Бластомер, похоже, безумен. Он умоляет, чтобы отряд поскорее мчался в некий Фрагмент и спасал его семью, он беспрерывно заставляет свою бортовую систему выдавать точные координаты места и Нить маршрута. Еще он требует встречи с самим гипом Связи (явно безумен!). Первый же допрос, однако, дает любопытные результаты. Этот изгой – бывший фермер и бывший бластомер, всю свою короткую жизнь мечтавший стать Папой, – причисляет себя к рабам Белого Странника. Но его братство было уничтожено – в один жуткий миг, буквально в одну стотысячную времени. Вероятно, он единственный сумел спастись, то есть он – последний член секты. Кто совершил нападение? Конечно, твари, иначе беглец не искал бы защиты у людей. Почему он бежал к людям, а не в какой-нибудь другой Клон, почему не спрятался в Центре? Потому что тварей привел лоцман, причем, лоцман из местных! В это невозможно поверить, но ведь в противном случае звериная стая остановилась бы, не добравшись даже до первых ловушек, скрученных из отслоившихся Плоскостей. Капсулы диверсантов – одна за другой – тонули бы в дырах Тоннелей, застревали бы в слипшихся комьях Узлов, навсегда теряли Нити каких бы то ни было маршрутов. Они сгинули бы все до единой, если бы не нашелся предатель, который показал врагам путь. Мало того, лоцман был настолько уверен в правоте своего дела, что не посчитал нужным скрыть опознавательный знак – черные перекрещенные дуги. Кто он? Кто ему отдал приказ, неужели кто-то из Дедушек? Или предатель действовал без приказа, не понимая, что делает? И как после этого оставаться в Центре, если врагами Белого Странника становятся теперь и Клоны? Вот почему спасшийся изгой должен встретиться с гипом. Встретиться и сказать ему… Что сказать? Нет-нет, только ему. Никому другому. Эта информация настолько важна, что доверять ее кому попало недопустимо… Допрос окончен. Следующий цикл записей: отряд разведчиков добирается до точки, указанной пленником. Обнаружены обломки капсул – ничего живого. И еще обнаружено Яйцо. Большой инкубатор последовательного типа, с шестью кювезами, вписанными в куб, а в каждой из кювез плавает по трупу. Кто-то взорвал все энергоприемники Яйца, вот в чем причина гибели неродившихся «детей Клона». Вероятно, это и была семья изгоя, которую тот торопился спасти. Маленькая трагедия большой войны…
– Я с ним все-таки встретился, – комментирует гип Связи. – Этот… хм… человек утверждал, что какие-то мерзавцы из Центра заключили со звероидами сделку. Они хотели заполучить Неуловимого, а взамен давали инкубатор, специально синтезированный под звериные зародыши. Вот такая новость, друг.
Признаться, новость была сильной, достойной потраченного на разговор времени.
– Обменять Неуловимого на инкубатор? – спрашивает Свободный Охотник, потрясенный услышанным.
– Вот именно. Кому-то ты настолько приглянулся, что ради тебя едва не был нарушен священный запрет.
– Кому?
– Возможно, какой-либо из прочих сект, возможно, целому Союзу. Наш сектант этого не знал. Мы пытаемся выяснить, кто использует в качестве опознавательного знака черные перекрещенные дуги, но пока безрезультатно. К счастью, грязная сделка не состоялась, и наша беседа – лучшее тому доказательство! – гип Связи коротко смеется, толкая собеседника в плечо. – Если верить пленному, рабы Белого Странника сумели взорвать подготовленное для тварей Яйцо. За что и были потом истреблены. Что скажешь, друг Неуловимый?
Он молчит. Да и что тут скажешь? Липкая муть колышется в голове – то ли воспоминания, то ли нечто иное, рожденное прошлым безумием.
– Готов ли ты подтвердить эту информацию? – настаивает гип Связи, не дождавшись ответа. – Или опровергнуть? Если сделка действительно заключена, понимаешь ли ты, какие могут быть последствия?
«Покажите им нашего дурака… – неожиданно вспоминает Свободный Охотник. – Партнер на месте…» Кому показать? Чьи голоса беспрерывно звучат в его голове? «Наш подарок тоже готов – ловите, мохноухие…» Я люблю подарки, от кого бы они ни приходили, тоскливо вздыхает герой Космоса. Тем более, что есть на свете такие существа, которые… Ну-ну-ну! Вот же оно, цельное и ясное! – изо всех напрягается мысль. «Есть существа, которые делом своей жизни полагают придумывание Меня», – послушно выпрыгивает из памяти. Блуждающий текст! Горькие капельки Абсолютного Отчаяния, выдавливаемые невесть откуда и невесть кем. При чем здесь блуждающий текст? «…Их сжигает жажда высоты – чтобы оставшиеся внизу не сомневались в их избранности. Они мечтают быть ближе ко Мне, бесконечно сражаясь с трепыхающимися в них людьми. В точности, как ты сейчас…» Красивый сон, думает Свободный Охотник, всего лишь сон…
– Могу я побеседовать с этим человеком? – решительно произносит он. – Где твой пленный?
– Пленный умер, когда мы показали ему изувеченный инкубатор. Никакие средства не помогли спасти беднягу.
– Да, обидно. Инкубатор наверняка испортили сами сектанты, чтобы не достался тварям. Неужели парень на что-то надеялся?
– Трудно оставаться единственным и последним, мой дорогой, не всякий выдержит.
– Во время допросов вы, конечно, кололи его модулятором?
– Спектро-программирование ничего нового не добавило. Сектант полностью верил в то, что нам сообщил. Но можем ли верить ему мы? К сожалению, сознание у него и без того многократно форматировалось, так что не знаю…
Гип Связи, прервавшись, смотрит на гостя. В его глазах – искры нетерпения. Он ждет, он напряженно ждет ответ.
– Я понимаю тебя, высокородный, – говорит Свободный Охотник. – Да, я был у тварей. Да, я должен был хоть что-нибудь увидеть. И я отдаю себе отчет, какое страшное бедствие нам всем грозит, если технология искусственного размножения попадет в лапы врага…
Гип Связи наконец понимает.
– Ты ничего не запомнил, друг? – мягко спрашивает он. – Совсем ничего?
– Я же рассказывал, в каком виде Неуловимый сдался в плен.
– Конечно, такие подвиги не проходят даром. И все-таки я надеялся… – человечек полон сочувствия, в котором он старательно прячет разочарование. – Что ж, мы не вправе предлагать гипу Узора помощь наших лекарей. Мозг, хранящий ключ от Полной Карты, нельзя доверять никому, и мы здесь не исключение.
Свободный Охотник прикрывает глаза.
– Слово «Яйцо» непонятным образом увязывается в моих воспоминаниях с блуждающим текстом. Так и вижу, как буквы пляшут в Тоннеле, перепрыгивают из капсулы в капсулу.
– Ты видел Дыхание Истины? – вдруг оживляется гип Связи.
– Не знаю, чье это было дыхание – Истины, Носителя Гнева, Белого Странника или их всех, вместе взятых. Я видел блуждающий текст.
– А помнишь ли ты хотя бы фразу?
– «Хотя бы фразу»! Многое бы я отдал, чтобы этого мусора у меня в голове не стало.
– Восхитительно! – радуется властитель. – Дело в том, друг мой, что мы отслеживаем эти тексты, где бы они ни появлялись, и записываем с точным указанием места и времени. У нас собрана настоящая библиотека, на радость историкам и жрецам.
– Ну и что?
– Известно ли тебе, что рабы Белого Странника умели вызывать Дыхание Истины? Ритуал, вероятно, несложен, носит не сакральный, а чисто технический характер.
Свободный Охотник недолго размышляет.
– Ты прав, за это можно зацепиться! Пойдем, посмотрим последние поступления в вашу библиотеку. Если мой текст там есть, я его узнаю.
Гость полон энергии и желания действовать. Однако хозяин остается неподвижен, перестав вдруг радоваться.
– Когда мы выясним координаты нужной точки, – говорит он, осторожно подбирая слова, – моим разведчикам понадобятся Нити маршрутов. Я не люблю задавать прямые вопросы, но…
– В чем ты сомневаешься, гип? В том, имею ли я постоянную связь со своей собственной библиотекой? Или в том, хватит ли во дворцовой кассе средств на пользование моими услугами? Я не возьму с тебя плату, высокородный гип Связи. А Нити маршрутов – это настолько просто, что говорить смешно!
