– А что нам должно быть ясно? – Линис недоуменно сморгнул.
– Яд. – Коротко пояснил Согомак. – У Белой и Теплой гор все давно отравлено. Две трети оттуда не возвращаются вовсе. Либо там погибают, либо в пути.
– Но как же тогда?… – Линис развел руками. – Они ведь тоже это едят. Неужели не знают?
– Знают. Но для них это уже вчерашняя новость. Те, кто выжили, адаптировались. Они уже не такие, как мы. Они… – Согомак споткнулся, не зная что сказать.
– Выродки, – усмешливо подсказал Кайсан. – Вроде, значит, мутантов. Любую падаль могут съесть и не подавятся.
Сказано было грубо, но по существу верно. Во всяком случае Согомак не нашелся что на это возразить. Сухо кивнув, заметил:
– Запасы у нас еще есть, так что советую на здешние яства не зариться.
– Слушай, командир, а кто сказал, что в этой твоей Мерзлоте пища тоже не отравлена? – Подал голос Рох. – Мы вот туда премся, ноги сбиваем, а дойдем – и окажется, что ничего там есть нельзя.
– Можно, это я тебе говорю. Во всяком случае – никто еще не травился продуктами из Мерзлоты.
– Ну да, конечно! О тех, кто травится, никто уже не расскажет. – Хмыкнул Кайсан.
– Все! – Подвел черту Согомак. – Всем ужинать и отдыхать. Путь впереди еще долгий.
– Куда ты запропастился? – Руки Беаны обвили шею проводника.
– Нужно было осмотреть ноги Кревета.
– Ну и как?
– По-моему, все в порядке. После болота так оно и должно быть. Бедолага еще немного хромает, но скоро это пройдет.
– А мои ножки ты не хочешь осмотреть? – Она придвинулась ближе, и Согомак ощутил жар ее дыхания.
– Хочу, – признался он. Туман вновь заволок сознание, на добрых полчаса проводник забыл обо всем на свете. Даже о том, что неделей раньше Беана числилась в подружках у Роха. В самом деле, подумаешь – числилась! Было и сплыло. Жить нужно сегодняшним днем. Живущие прошлым – обречены на печаль, живущие будущим – на жестокосердие по отношению к своему настоящему…
Позднее, стараясь ступать чуть слышно, они вернулись в утлую землянку. Но там еще не спали, – слушали горбатого старика с уродливой культей от левого плеча. Незаметно прикорнув у порога, Согомак тоже прислушался к дребезжащему голосу калеки.
– …Ума не было, вот и отправились за ним. Ровнехонько по следам зверя. Заплутать сложно. Где следы, а где и кучка помета. Известное дело, цефалы – твари ленивые. Бродят обычно одной и той же тропой. Опять же борозды от когтей, – даже на камнях видно, а уж про землю я и не говорю…
– Ты про еду давай, что нам твои когти!
– Ну… Еда, само собой, в пещере оказалась. Целая гора! То есть, если трех рослых тараков друг на дружку поставить, вот такая примерно высота и была.
Кто-то из слушателей звучно присвистнул. Рассказчик довольно закивал головенкой.
– Да уж, пищи там скопилось приличное количество. Не знаю уж, сколько сезонов они все это таскали, но был там и ямус с корнеплодами, и печености с блестками, и мукса с грибочками. Одним словом, чистая Райская Чаша! Жаль, мало нас было, да и много ли мы сумели бы поднять? В общем пришлось попотеть. Ходили туда-сюда, выносили и складывали. А на последней ходке меня цефал и заприметил. Я чуть подотстал, понимаешь. Лямки чертовы развязались, пришлось остановиться. А тут он как раз и вперился всей тушей в пещеру. Я на стену – он за мной. Я выше, а он, подлец, на задние лапы встает. Благо щель какая-то попалась, – я туда и втиснулся. Все равно как пробка в кувшинное горло. Только тогда он меня и клацнул. Баул вырвал, а заодно и руку отхватил. Как раз по плечо.
– А дальше что было?
– Дальше отсиживался. Рану кое-как перетянул, старался не стонать. Цефал-то мимо еще несколько раз проходил, но то ли попривык к моему запаху, то ли неинтересно ему стало. Какой прок в старом калеке? – Старик со вздохом погладил изувеченное плечо. – А сезона через три я оттуда выбрался. Еще и окорок с собой прихватил, чтоб не пустым возвращаться.
– Ну, ты, дед, даешь!
– А что! Чай, моя рука стоила того окорока. Можно было и больше прихватить, только с одной клешней да в моем состоянии много ли унесешь?
– Да уж, мы бы там не растерялись, – вздохнул Кайсан. – В пару ходок сумели бы затариться.
– Согомак говорил, там отравы тоже хватает. – Неуверенно напомнил Кревет.
– А то мы не поймем – что отравлено, а что нет! – Рох фыркнул. – Или нюхалки у нас нет?
– Да-а уж… Я бы туда точно сходил! – Кайсан мечтательно погладил себя по животу.
Воодушевленный чужим вниманием, старик снова заговорил:
– Это что, мы раз в Гании были – вот где житуха так житуха! Одна беда – нашего брата там невпроворот. Теснотища – жуткая! Зато и Вихри неуклюжие да неловкие, то и дело промахиваются. Сам видел, как на тамошней Пашне народец жирует. Толпами по полям бродят, и никто их не трогает.
– Вот это да! Это я понимаю! – Кайсан даже привстал на своих нарах.
– Потому и рослый народец, что ест от пуза. Иной раз такие толстомясые попадаются, что двое наших не обхватят.
– А к чужакам они как относятся? Не трогают?
– Какое там! – Старик пренебрежительно махнул культей. – Приходи да живи. Им это без разницы. Что делить-то? Пищу? Так ее там на всех Пашнях – и верхних, и нижних. Брага тоже, слышь, попадается. Целыми озерами. Мы, правда, не пробовали, но иные любители находились. Дурели с трех глотков. Песни начинали орать, контроль теряли. Все равно как на капельных болотах. Помню, двое напились из горючего озера да и убрели куда-то среди дня. Думали, точно конец ребяткам. Ничего, вернулись. Рассказывали, какой-то шальной Вихрь пытался их догнать, а они брызнули врассыпную, он промеж них и врезал.
– Верно говорят, Пространство таких оберегает. – Пробурчал Гунт. Помолчав, добавил: – Только я так думаю – до поры, до времени.
Кайсан глянул на него без всякого интереса и снова развернулся к рассказчику.
– Что ж ты, дед, там не остался?
– Так ведь чужая сторона – она завсегда чужая. Конечно, тепло, сытно, а все одно домой тянет.
– Домой? Эту конуру ты называешь домом?
Согомак прикрыл веки. Усталость давала о себе знать. Того, что не отняла дорога, сумела выпить до донышка любвеобильная Беана. Засыпая, краешком уха он продолжал внимать рассказам о Гании и Райской Чаше, о пещере цефалов и свободном народе лесных пургов. Голоса усыпляли, наполняли голову дремотным туманом. Шестое чувство ничего не нашептывало. Мгла – мохнатый зверь без лица – склонилась над ним, теплым языком слизнула, переправив в беспросветную утробу.
Утро огорошило двумя сюрпризами. Во-первых, впервые Согомак проспал положенный срок (спасибо ненасытной Беане!), а во-вторых, сумрачный Гунт порадовал его сообщением о том, что ровно половина команды бесследно исчезла. Кайсан и Рох все же решились на побег. Более того – сманили за собой Айзиса и Линиса. Наверняка дождались, когда все уснут, а после встали и растворились в ночи. Впрочем, кое-какую память о себе они все же оставили, прихватив все имеющиеся фляги с водой, не позабыв и баулы сотоварищей.
– Это все он. – Кревет обличающе кивнул в сторону вчерашнего однорукого рассказчика. – Раззадорил байками, вот они и подались в Ганию.
– Ну, до Гании, положим, не дойдут, далековато, а вот наведаться в гости к цефалам – на это, пожалуй, умишка у них хватит. – Согомак поднялся с ложа, кряхтя, затянул пояс потуже.
– Воды нет. – Поведала ему Беана. – И сумок тоже почти не осталось.
– Баулы – не проблема. – Возразил Гунт. – В крайнем случае позаимствуем у этих нищебродов.
– Ну уж нет, обойдемся без мародерства. – Изучающим взглядом Согомак окинул оставшихся участников похода. – А теперь признайтесь, милые мои, неужели никто ничего не слышал?
Гунт пожал плечами, Беана бесхитростно помотала головой, а вот Кревет неловко потупился.
– Ну же, Кревет, не стесняйся!
Плечи юноши виновато дрогнули.
