– А во-вторых?
– А во-вторых, ты наконец-то успокоишь свой журналистский зуд.
– Черт побери! Но это же совсем другая история! То, что ты предлагаешь – сумасшествие!
– Может быть, но у меня нет другого выхода.
– Как тебя понимать?
Кид удивленно посмотрел на журналиста. Насупившись, опустил голову.
– Не знаю. Честное слово, не знаю. Но я должен помочь ИМ.
– Если ты считаешь, что так надо, я готов присоединиться, – медленно проговорил Генри. – Когда мы начнем?
– Чем скорее, тем лучше.
Барнер безмолвно переводил взгляд с одного на другого.
– Дело в том, что Торес не ждет нас, – Кид тряхнул головой. – Немного сноровки, и он даст отбой траулерам. А большего нам и не нужно.
– Ребятки, погодите! – Барнер успокаивающе поднял руки. – Ради Бога, не так быстро! Давайте обсудим все подробно.
– Время, Джек. Мы не можем ждать. Рано или поздно охранник очнется или кто-нибудь хватится его. Главное наше оружие – неожиданность.
– Но я должен понять, черт возьми! Что с вами произошло, и о чем вы тут толкуете? О телепатии, о чем-то другом? Каким образом косяк управляет вами?
– Он не управляет, он… – Кид беспомощно пожал плечами. – Я не знаю, как это объяснить. Генри, может быть, ты сумеешь?
– Он уже как-то пробовал, – Барнер нервно усмехнулся. – Впрочем, возможно, попробует еще раз?
– Возможно, – Генри посмотрел ему прямо в глаза. – Понимай, как хочешь, Джек, но мы породнились с НИМИ. Да, да, это сильнее нас!.. Наверное, я говорю чушь, но иного предложить не могу. Если косяк – единое целое, то вероятно, существуют какие-то поля, которые способствуют подобному единению. И теперь мне кажется, что в определенной степени ЭТО перенеслось и на нас. Ослабленно, неполно, но… Словом, мы стали частью гигантского разума, и ЕГО боль отчасти стала нашей.
– И тогда, на палубе, во время рыбной ловли?…
– Да, я терял сознание именно по этой причине. Впрочем, было кое-что и другое. Еще до того, как ОНИ остановились. Что-то вроде чувства раздвоенности. Иногда во сне, иногда наяву. Это настолько напоминало бред, что я не решался поделиться с вами. Мне казалось, что я плыву. Да, да! Плыву!.. Мышцы мои напрягались, и вместо каюты я начинал видеть воду. И не только видеть. Я испытывал то, чему нет аналога в человеческой речи. Я в самом деле чувствовал ИХ близость. Чувствую и сейчас.
– А когда погружаешься в воду, – добавил Кид, – все усиливается в десятки раз.
– Это усиливается и со временем.
– Но после того случая с акулами ты преспокойно жил в городе! – возразил Барнер. – Сколько времени прошло!
– Насчет спокойствия ты ошибаешься. Кроме того, мне было не до НИХ, ты это помнишь. Я отбивался от прессы и я пытался заставить себя забыть о случившемся.
– Но в конце концов все-таки согласился на встречу со мной.
– Верно, согласился…
– Мы теряем время, – напомнил Кид. – Если дело удастся провернуть сейчас, за ночь косяк отойдет на безопасное расстояние.
– А что помешает Торесу повторить операцию?
– Второй раз ОНИ этого не допустят.
Барнер одарил Кида странным взглядом. Водолаз с усмешкой обернулся к Генри.
– Надо понимать так, что он отправляется с нами.
Гигантским колпаком ночь опустилась на океан. Выбравшись на палубу, они смогли разглядеть лишь огни движущихся вдалеке кораблей. Флагманский крейсер шел почти бесшумно. Лишь внизу за кормой, вспененная гигантским винтом, бурлила вода, и где-то на баке вполголоса и сонно переругивалась вахта.
Первым делом они затащили великана-охранника в каюту, на всякий случай стянули ремнем руки и ноги. Вновь оказавшись на палубе, некоторое время стояли, прислушиваясь. На первый взгляд все казалось спокойным, и, стараясь не нарушать тишины, заговорщики двинулись вдоль борта.
– Третья дверь, – шепнул Барнер. – Потом вниз по лестнице и в коридор. Но там часовые.
Кид приостановился.
– Часовые, говоришь? – поколебавшись, он вытащил широкий водолазный нож. – Что ж… Придется использовать тактику устрашения.
– Кид! – Барнер схватил его за рукав. – Может быть, повернем назад? Пока не поздно?
– Нет, – Кид покачал головой. – Мы пойдем вперед. Пока действительно не стало поздно.
– Генри? – словно ища поддержки, журналист обернулся.
– Я иду с ним.
Некоторое время Барнер размышлял.
– О кэй, парни. Вы знаете, на что идете. Наверное, я осел, но отвечать за все нам придется вместе.
После сумрачной, залитой мглой палубы коридор показался им более надежным местом. Впрочем, ночные плафоны давали света ровно столько, чтобы не спотыкаться на каждом шагу. Часовых они так и не встретили, добравшись беспрепятственно до обшитых сверкающей бронзой дверей.
– Вы уверены, что это здесь? – Кид в сомнении поскреб затылок.
– Да, но… Днем здесь были часовые. Двое или трое.
– Странно, – водолаз взялся за металлическую ручку. – Хотя, с другой стороны, все мы люди и все хотим спать.
– Кид! – Генри попытался предостеречь друга, но дверь уже открылась. Переступив через порог, водолаз озадаченно посмотрел на них.
– Вы что-нибудь понимаете? – шепнул он. – С каких это пор подобные двери оставляют незапертыми?
Порывисто шагнув вперед, Генри схватил Кида за рукав.
– Тут что-то нечисто! Это западня, Кид!
Предупреждение его запоздало. Свет под потолком ослепительно вспыхнул, и знакомый рокочущий голос насмешливо поприветствовал заговорщиков:
– Входите же! Разве вы не желали побеседовать со мной?
Закинув ногу на ногу, в кресле перед ними сидел Торес. Молчаливой шеренгой, с автоматическими винтовками наперевес, вдоль стены выстроились морские пехотинцы.
– И не устраивайте, пожалуйста, беготни. В коридоре еще около десятка человек, – Торес не без самодовольства потер ладони. – Вы не заставили себя ждать, господа. И хотя сон мой прерван, я намерен простить это вторжение. В конце концов, мы и без того спим слишком много. Чуть ли не треть всей жизни. Я нахожу это чудовищным. Почти таким же чудовищным, как ваш нож, мистер Кид. Спрячьте его. Иначе мои молодцы попросту его отберут.
– Пусть попробуют, – водолаз угрожающе шевельнул массивным плечом.
– Бросьте, – Торес поморщился. – Нож против штыков – ничто. Так что умейте проигрывать.
– Он прав, – журналист оправился от потрясения первым. Успокаивающе коснувшись руки Кида, обратился к Торесу: – А я и не догадывался, что вы можете упасть так низко. У вас электронное подслушивание или вы подсылаете под чужие двери своих наушников?
– Вы напрасно думаете о падении, – Торес и не думал обижаться. – В некотором роде мы работаем и на разведку, а там подобные методы никогда не считались зазорными.
– Хорошо. Оставим эту скользкую деталь в стороне, – Барнер кивнул. – Но если вы слышали нашу беседу, стало быть, вы в курсе всех подробностей. И я вправе спросить, возможен ли между нами диалог?
– А вы нетерпеливы, мистер Барнер, – Торес улыбнулся. – Вы берете быка за рога, хотя в вашем положении…
