беззастенчиво пронзая стоящий у соседей телевизор. Судя по всему, тот вечно пребывал в немощном состоянии, каналы отражал с помехами и каждый месяц норовил сжечь предохранители. Такой уж это был волчок. Энергетический омут, не слишком ласково обходящийся с электрическими приборами…
Напрягшись, Вадим заставил волчок немного отплыть в сторону – и даже не отплыть, а слегка изогнуться. Контрзавихрение, организованное собственным метателом, на миг-другой даже заставило «омуток» заметно поблекнуть, но это, конечно, нельзя было назвать победой. Сопротивление было явственным и могучим. Стоило Дымову ослабить усилие, и, вновь разгоняясь в бессмысленном вращении, смерч вернулся на привычное место. Все равно как потревоженная гитарная струна. Вадим не расстроился и не разозлился. Все было вполне естественно. Это вам не колдун местного разлива, – Ее Величество Планета! Ну, а с ней не больно-то потягаешься. Зато именно в таких аномальных точках Вадим давно уже наловчился подзаряжать собственную силу энергией Земли. При этом эффект получался двойной, если не тройной, и будущие проекты вечных двигателей Дымову виделись в использовании именно этих микровихрей, где дармовую энергию земного шара использовали исключительно комары да мухи.
Кстати, одна из представительниц мушиного племени и впрямь крутилась подле люстры, каждую секунду ныряя черным тельцем в освежающий «омуток». Дымов заворожено следил за ней взором. Вот она поплыла медленнее, еще медленнее – ни дать, ни взять – угодила в вязкий клейстер, а вот и вовсе застыла на месте. Мысленно Вадим поаплодировал самому себе. Была полная иллюзия остановленного времени. Впрочем, оно, в самом деле, остановилось. В этой комнатке и на этом крохотном пятачке. Пусть ненадолго, но Дымову удалось организовать крохотную паузу. Но вот он сморгнул, и муха вновь заскользила вокруг люстры – все быстрее и быстрее.
Тряхнув головой, Дымов достал подаренный генералом мобильник и, чуть поколебавшись, набрал нужную комбинацию цифр. Выглядело это несколько по-детски, но раз просили, почему бы не откликнуться на просьбу?
Трубку поднял сам Дюгонь. Значит, действительно, ждал звонка. Может быть, даже волновался.
– Але, господин генерал? Докладываю: я дома, со мной все в порядке. Так что можете спать спокойно, а заодно и цербера своего убрать из-под окон. Незачем мучить человека, пусть выспится, как все нормальные люди.
В трубке послышалось сердитое сопение.
– Значит, ты его разглядел?
– Брось, Афанасий! Это же бессмысленно. Со мной такие штучки не проходят. Да и ни к чему все это. Любую опасность я учую намного раньше твоих агентов.
Прежде чем ответить, Дюгонь выдержал солидную паузу. Наверняка подбирал достойный ответ.
– Хорошо, – откликнулся он, наконец. – Людей я уберу, но дай слово, что в случае чего немедленно свяжешься со мной или моими секретарями.
– В случае чего – свяжусь, – послушно пообещал Вадим.
– И еще… – Дюгонь снова замолчал. – Еще я хотел спросить…
– О бородавке? – пришел к нему на помощь Дымов.
– Да, черт возьми! Куда она подевалась?
– Тебе действительно ее жалко?
– Причем тут – жалко или не жалко! Пойми ты, наконец, что так такие дела не делаются!
– Так… Такие… – передразнил Вадим. – Какая-то тавтология, братец, Афанасий. Кстати, а как они делаются?
– Ну, не знаю… Можно было поговорить со мной, спросить разрешение.
– Вот тебе раз! Я-то думал, мне спасибо скажут, а оказывается, я же и виноват! Разрешения, видите ли, не догадался спросить!
– А может, я к ней привык! – загрохотал в трубке генеральский бас. – Может, она мои мысли в нужное русло направляла!
– Ну, извини, Афанасий, я не знал. – Вадим мысленно хохотнул. – Впрочем, дело ведь не в бородавке, а в том, что заставляло ее потихоньку расти. Боюсь, через пару лет, твоя невинная миома разрослась бы в серьезную бяку. Да и с язвой пищевода шутить не стоит.
– У меня что, язва? – растерялся Дюгонь.
– Была, – поправил его Вадим. – Я ее убрал, но если желаешь, могу восстановить все, как было.
– Чертов эскулап!
– Это, надо понимать, ты меня все-таки благодаришь?
Дюгонь снова яростно засопел в трубку.
– Ты что, Афанасий, обиделся?
– Ладно, проехали. За язву спасибо, а людей я уберу. И не забывай, завтра общий сбор. Шматов с Мироновым тоже будут.
– Я помню.
– Тогда машину за тобой я пришлю, спокойной ночи!..
В трубке послышались короткие гудки. Отключившись, Дымов откинулся в кресле, ладонями стиснул пылающие виски. Все было, как всегда. С наступлением вечера, голова начинала привычно гудеть. Ждать чего-то иного после серьезных перегрузок было бы глупо, а в этот раз он явно переусердствовал. Работал параллельно с милицией, малолетками и стариком киоскером. Еще и агентика в кустах держал под контролем. Вот и разрядился. Все равно как старенький автомобильный аккумулятор.
Поближе придвинув к себе плоский цифровой экран, Дымов вошел в привычный мир окон, скользнул проверенной программкой по рубрикам и тут же себя остановил. В самом деле, если завтра сбор, то все эти игры уже ни к чему. Оставим лечебные проблемы «Галактиону», а сами займемся иными тайнами… Со вздохом, он выключил компьютер и обернулся.
Разумеется, Аллочка уже проснулась. Обнимая все ту же подушку, она широко распахнутыми глазами глядела на него – человека внезапно исчезнувшего из ее жизни и также внезапно появившегося. Все такая же юная и красивая, вызывающая у него одновременно умиление, восторг и сексуальные позывы.
– Ты насовсем? – шепнула она неокрепшим со сна голосом.
– Увы, золотце, – он изобразил виноватую мину, – нас снова разлучают.
– Когда? – печально поинтересовалась она.
– Скоро. – Вадим взглянул на часы. – Всего-то и успеем, что пару раз крепко обняться.
– А поговорить?
– Беседовать нам придется во снах. – Он улыбнулся. – Ты ведь уже знаешь, что это возможно. Так что я буду тебя навещать. Так часто, как только смогу.
– Не обманешь?
– Слово лекаря!
– Тогда иди ко мне! – совсем как ребенок она потянулась к нему руками. С готовностью поднявшись, Вадим скинул с себя пиджак, начал расстегивать пуговицы рубахи. Он еще шел к Аллочке, а взбурлившее метатело уже плескалось волнами, гладило девушку по щекам и спине, щекотало маленькие грудки. И не к месту подумалось, что женщины жаждут не столько связанных с сексом ощущений, сколько чувственного соития. Иными словами – момент слияния двух тел и двух аур являлся тем главным, ради чего человек барахтается и выживает, качает мышцы и зарабатывает деньги. В чем-то это походило на погружение в водную среду. Пруд, море или океан – любая вода отождествлялась для Дымова с женской сутью. Она обволакивала его, чтобы сделать частью себя, и это дарило поистине фантастические мгновения. Этих же мгновений требовала от него сейчас Аллочка. Увы, ему так и не удалось ее образумить. А ведь он действительно давал ей шанс. Думалось, что за время его отсутствия она найдет себе более молодого и привлекательного. Однако не нашла. Решила дожидаться его. А женские ожидания обманывать было опасно…
Опустившись перед ней на колени, он с нежностью потерся носом о ее щеку, поцеловал в мягкие податливые губы. Аллочка прикрыла глаза.
– Как же я по тебе соскучилась! – пробормотала она.
– Не выдумывай, я же приходил к тебе. Чуть ли не каждую ночь!
– И все равно это был не ты…
Прижимаясь к ней разгорающимся телом, Вадим подумал, что Аллочка, безусловно, права. Женщину –
