маленькой, стоящей у стены кроватки. Кажется, в кроватке лежал ребенок, но разглядеть его было сложно, сколько он ни щурился. У изголовья сидела на корточках женщина, рука ее нервно гладила голову девочки. Судя по радостной суете старика, Стив понял, что Дымов успел обнадежить хозяев. Более того, эти неучи ему поверили!
– Неужели вы видите в такой темноте? – шепнул он.
– Свет мне не особенно нужен. – Дымов за руку провел англичанина в угол комнаты. – Садитесь тут. Пол земляной, но не холодный, а здесь у них что-то вроде циновки. Кстати, можете говорить в полный голос, девочка спит крепко, вряд ли мы разбудим ее.
– Это вы усыпили ребенка?
– Да, пришлось. До этого она металась в бреду и беспрестанно плакала.
– Но как вам это удалось?
– Долго рассказывать, Стив. Если же в двух словах, то я умею довольно многое: усыплять, обезболивать, активизировать иммунную систему человека. Видите ли, у нас бездна желез, и все они отвечают за какую-то свою часть организма. В чрезвычайных ситуациях способны суммировать свои силы, в случае чего могут и подменять друг друга. В данном случае все осложнилось тем, что девочку крепко покалечил какой-то зверь.
– Галинды?
– Нет, кто-то явно покрупнее. Если верить хозяину, девочка нарушила запрет и через пролом в стене выбралась в город.
– Там на нее и напали?
Вадим покачал головой.
– Никто не нападал на девочку, на нее попросту наступили. Лапищей сотого размера. Еще чудо, что девочка нашла в себе силы приползти обратно. Наверное, псы тоже ей помогли. Тем не менее, у бедняжки множество внутренних разрывов и переломов.
– Что же это за зверь такой?
– Старик называет его хараном.
– Слышал… – англичанин коротко кивнул. – Но в таком случае, причем же здесь вомо?
Дымов пожал плечами.
– Наверное, ни причем. Старик просто хотел отпугнуть докучливых чужаков.
– Но зачем?
– Затем, что когда в доме умирает ребенок, трудно получать радость от общения с незваными гостями.
– Хмм… И что же вы теперь собираетесь делать?
– Попробую поставить девочку на ноги. – Вадим вздохнул. – А вы пока займитесь нашим пропитанием и заодно выгрузите из мешков воду с провизией. Кстати, можете и пиво прихватить.
– Да оно же давно скисло!
– А вы проверьте, – в голосе Вадима прозвучала усмешка, – сдается мне, что прокиснуть оно не успело. Возможно, даже еще холодное… А теперь настоятельно прошу мне не мешать. На час или два я должен хорошенько сосредоточиться.
Он уселся возле кроватки, и женщина без слов отодвинулась в сторону. Очумело покосившись на нее, Бартон выбрался под открытое небо. Вернувшийся двугорбый беглец, кажется, и не думал противиться. Подманив его ближе, Стив развязал ременные узлы и кое-как стянул с животного тяжеленную поклажу. В левом мешке лежали связанные пачками книги и журналы, в правом позвякивали жестяные банки. Сунув руку в мешок, Бартон наугад вытащил пару банок и в голос чертыхнулся. Чертов шерх не солгал и на этот раз. Жестянки из-под пива были удивительно холодные. Словно и не из мешка он их вытаскивал, а из доброго холодильника…
Глава 11
– Ты смотри, какие здесь пуговицы смешные, – обычные деревянные палочки!
– Ну и что? У нас тоже такие пришивают. Правда, в основном к женской одежке… – Сергей Миронов взял принесенную стражей кожаную сбрую, повертев перед лицом, брезгливо отбросил в сторону. – Нет уж, ну их одежонку к черту! По-моему, мы и в своем прикиде неплохо выглядим.
– Ты шутишь? Они же тут все в халатах, коже да панцирях! Одни мы до сих пор в пиджаках да рубашках.
– Вот и хорошо! Значит, есть свой брэнд. – Сергей невесело улыбнулся. – Помнишь, что суфан толковал? Финальная арена – это шоу. Кто больше понравится, тот и получит свободу.
– Значит, собираешься и дальше в рубашке щеголять?
– А ты как думал! Еще и галстук не поленюсь нацепить.
– Галстук?
– Вот именно, нечего красивой вещи в кармане пылиться. – Говоря это, Миронов достал из пиджачного кармана свернутый в рулон галстук и с самым невозмутимым видом принялся повязывать себе на шею.
– Может, ты еще и пиджак наденешь?
– Может, и надену.
– Погоди, Сергунь! – Шматов нахмурился. – Ты что, рехнулся?
– Нет, Потапчик, я в полной норме! Помню, какой год сегодня и как меня зовут.
– Так в чем же дело?
– Дело в том, Потапушка, что я хочу умереть красиво. Это ты у нас без пяти минут Дартаньян, а на мою легкую голову меч, боюсь, скоро отыщется. Вот и пусть видят граждане Вальрама, что не остолоп какой на арену вышел, а самый настоящий джентльмен.
Потап сумрачно наблюдал, как Сергей повязывает галстук. Потом нервным движением поднял с лавки собственный пиджак, зашарил по карманам.
– Что ж, тогда и я буду в галстуке.
– Брось, тебе-то это зачем?
– Сам же болтал про брэнд, – вот и пусть завидуют…
Свирепо взирая друг на друга они стояли посреди барака и бережно повязывали на шеи галстуки. Более нелепого занятия здесь, вероятно, не видели никогда в жизни.
– Але, вы это чего? Неужели, и впрямь собираетесь драться в галстуках? – похлопывая себя ножнами по бедру, к ним приблизился Виктор. В эти минуты он был собран и серьезен. В отличие от бывших милиционеров, он успел давно переодеться в местные шаровары и легкий халат. Поросшее щетиной лицо обещало скорую бородку, а уж тогда от настоящего дайка отличить его будет непросто.
– Собираемся, Витек. – Миронов энергично кивнул. – Нам, сам понимаешь, терять уже нечего, вот и покрасуемся напоследок.
Некоторое время комендант задумчиво пощипывал себя за нос.
– А что, неглупо. – Пробормотал он, наконец. – Пожалуй, я бы тоже надел, если бы не выкинул. А еще лучше – рыбки бы попробовал! К примеру, камбалы свежей или аухи дальноморской. Так сказать, напоследок.
Потап Шматов недоуменно покосился на Виктора. Бывший комендант вовсе не шутил. В глазах его читалась непритворная тоска.
– Чего это тебя на рыбку потянуло?
Виктор пожал плечами.
– Сам не знаю. Предчувствие у меня, мужики, нехорошее. И колени точно у пацана подрагивают. Кто знает, может, последний раз и пускаю слюнки по камбале.
– Ты это брось! Причем здесь какая-то камбала?
– А я ее, ребятки, в детстве ловил. Под Владивостоком. Сначала на удочку, а позже – и острогой… – Виктор сумрачно вздохнул. – Эх, ребятки, сколько же я ее отведать успел! И жареной, и отварной, и в пирогах. И рыбка-то была какая – настоящая королевская!
– Это камбала-то королевская? – Миронов хмыкнул.
– Ты потому так говоришь, что всю жизнь кушал один лед из магазинов. А это, если разобраться, уже и не рыба. Ее сначала ловят – она лежит, потом замораживают – она снова лежит, привозят в магазин – и опять та же история. Словом, семь раз успевает сгнить, пока ее до рта донесут! А я камбалу к столу подавал
