никому, все ясно? И ты, Андрюхин, если что, – тоже не в курсе. Есть вопросы?
Андрюха нерешительно кивнул.
– Нам за это ничего не будет?
– Будет, – обрезал капитан. – Правительственная награда и букеровская премия в придачу. А говоря проще, сначала подымут на смех, а потом вздрючат за шибко бдительные головенки. Я, слава Богу, на этой земле пожил и знаю, как такие вещи воспринимает начальство. У нас и без того не уголовное дело, а сплошная аномальщина выходит. Куча сожженных трупов, шкафы левитирующие да еще эта хреновина. По-моему, многовато для одного дня, вам не кажется?
– Действительно, многовато.
– Вот и нечего зря молоть языками. Иначе засекретят все к чертовой матери и замучат потом допросами в спецкабинетах. Плюс подписки о невыезде, о неразглашении и прочей чепухе.
– Значит, спускаем все на тормозах?
– Почему же? Мне лично было бы интересно докопаться до этого терминатора. Хотя… Чую я, ребятки, самим нам с такой задачей не сладить.
– То есть?
Шматов сумрачно поглядел на Сергея.
– Раз уж нас макнули физией в мистику, боюсь, снова придется идти на полклон к твоему экстрасенсу.
– Ты про Дымова?
– Про кого же еще.
– Вот тебе на! Тебе же он не нравился!
Шматов недовольно поморщился.
– Ну… Мало-ли что было.
– А как насчет былого атеизма? Помню я, как ты с ним спорил. Чуть ли не за грудки хватал.
– Был атеизм, да весь вышел, Сергунь. – Шматов сердито засопел. – Хочешь, не хочешь, а на Палаче уже второй десяток дел провисает, так что пора к его поиску подключаться всерьез. В общем свяжись с Дымовым, растолкуй ему что да как.
– А сам не хочешь связаться? Заодно и прощения попросить?
– Это еще за что?
– Как за что? В последний раз, помнится, ему много чего пришлось от тебя выслушать.
Потап смущенно потупился.
– Ну… Я же не на полном серьезе. В общем придумай что-нибудь. Скажи, что на этот раз я прикушу язык.
Миронов фыркнул.
– Что ж, попробую забить стрелочку. Вадик – парень отходчивый, авось простит.
– Ну вот. На том и порешили…
За окнами взвизгнули тормоза, басовито тявкнула овчарка. Шагнув к окнам, Сергей пальцами раздвинул жалюзи, причмокнул губами.
– Ну вот и накаркали. Прикатили голубчики золотопогонные. Наверняка, прокуратура и опера из главка. Как пить дать, майор вызвал. Устроят нам сейчас нахлобучку.
– За что нахлобучку-то? – возроптал Андрей.
– Да уж найдут за что… – Миронов столкнулся со Шматовым взглядом. Капитан глядел на него глазами побитой собаки. Сергей ободряюще подмигнул.
– Не журись, кэп. Как-нибудь пробьемся.
Глава 4
Дверь прикрывать за собой не понадобилось. Управляемая фотоэлементом, она проделала эту несложную процедуру самостоятельно.
– День добрый, Раиса Дмитриевна. Алла передала, что вы хотели со мной переговорить?
– Сказать по правде, хотела.
– Какие-то нарекания по работе?
– Особых нареканий, разумеется, нет…
– Но?…
– Меня волнуют отказы, Вадим Алексеевич.
– То есть?
– Ну как же, по собственному почину вы отказываете некоторым из наших клиентов. Особо замечу – клентам весьма и весьма обеспеченным, способным платить по высшему тарифу.
– Вот как? – Дымов неспешно обошел кабинет, потрогал гигантскую раковину, стоящую на полке. Здесь же красовались морские звезды, высушенные в формалине трепанги, ракушки поменьше и поизящнее. Отдельной шеренгой выстроились поделки из уральских камней: миниатюрная елочка из хрусталя, малахитовая шкатулка, пепельница из лазурита и прочая мелочевка, каковую на Урале вытачивают в преогромном количестве уже не первое столетие. Что и говорить, красот в кабинете несравненной Раисы Дмитриевны заметно добавилось за последний месяц. Да и на шее царственной администраторши вместо прежнего симпатичного кулона барственно сияло жемчужное ожерелье. Жемчуг, само собой, был настоящим, довольно крупных размеров.
Вадим приблизился к столу директора, неспешно присел в кресло.
– Все хорошеете, Раиса Дмитриевна.
– Вашими заботами, дорогой Вадик. Отвечать на мой вопрос вы, надо понимать, не рветесь?
– Увы, не рвусь. Но мы ведь сразу оговорили все основные условия моей работы. Наш центр – частное заведение, а потому мы в праве выбирать – кого лечить, а кого нет.
– Перед Богом все равны, разве не так?
– Но судит он всех по разному. Кого в рай отправляет, а кого и в чистилище. Кроме того, согласитесь, бедные и честные к нам обращаются не столь уж часто.
– Отчего же. Помнится, вы сами настояли на дифференцированной шкале расценок. Есть там и довольно скромные суммы.
– Для нас с вами – да, но не для обычных людей.
– Но мы расширяемся, так что это дело будущего.
– Очень боюсь я нашего будущего, Раиса Дмитриевна. – Вадим вздохнул. – С некоторых пор мне больше нравится время настоящее, понимаете?
– Честно говоря, не совсем.
– Видите ли, беспокоясь о будущем, мы почти всегда обделяем свое настоящее. Так что это своего рода самообман. Сегодня я помочь не могу, но вот завтра обстоятельства изменятся и вот тогда… Нет, Раиса Дмитриевна, мы сами вольны влиять на свои обстоятельства. Я знаю, что могу помогать уже сегодня и не вижу причин, чтобы откладывать этот процесс на далекое будущее.
– Да, но клиенты, которым вы указываете за дверь, могли бы в полной мере оплатить лечение менее состоятельных.
– Раиса Дмитриевна, – мягко произнес Вадим, – я все прекрасно понимаю. Не столь уж это сложная экономика. Берем одного барыгу – лечим десяток неимущих. Кроме того, обеспеченный человек – это еще и крыша, красивые подарки, солидная репутация…
– Хамите, Вадим Алексеевич? – Раиса Дмитриевна добродушно улыбнулась. Зубы у нее были белые, ровные, а ухоженной коже могли бы позавидовать и двадцатилетние студентки. Прав был Саша Изотов, директор была лицом их фирмы – и лицом вполне достойным. Лучшего «лица» они не сумели бы найти, даже если очень бы постарались. Тем более, что и фигурой их начальница не подкачала. Возможно, в свои тридцать с хвостиком она уже не тянула на сравнение с изящной скрипкой, но, прибавив в женственных обводах, она несомненно только выиграла, став еще более соблазнительной и привлекательной.
– Что вы, Раиса Дмитриевна! Вы же знаете, как я вас уважаю и люблю. Такие женщины, как вы, – редкость. В прежние времена, уверен, вы без труда могли бы заменить Екатерину Вторую или играть первую скрипку в салоне мадам де Сталь. И подношения к вашим прелестным ножкам я воспринимаю совершенно спокойно. Кому и дарить, как не вам. Но в любом деле следует искать золотую середину. Разумеется, без богатых клиентов центр просто придется прикрыть, но вспомните, о чем мы мечтали в самом начале. Если не
