через десять. Но все это позади, Уитни.
В последний раз Уитни сумел обрести дар речи, и слова рванулись из него сдавленным криком.
–
Флегг вытянул вперед указательный палец левой руки, так что он почти коснулся подбородка Уитни.
– Да, ты прав, – сказал он так тихо, что никто, кроме Ллойда и Ларри Андервуда, не услышал его. – Я дьявол.
Шар голубого огня выскочил из указательного пальца Флегга с тихим озоновым треском.
Осенний ветер вздохов пронесся над толпой.
Уитни вскрикнул, но не сдвинулся с места. Огненный шар коснулся его подбородка. Внезапно в воздухе разнесся приторный запах горелого мяса. Шар прошел по его губам, и крик Уитни прекратился. Потом он двинулся вдоль щеки, оставляя за собой глубокую обугленную борозду.
Потом шар прошел по его глазам.
Он застыл напротив его лба, и Ларри услышал, как Ральф повторяет без устали одну и ту же фразу. Ларри присоединил свой голос к голосу Ральфа:
– Я не испугаюсь зла… я не испугаюсь зла… я не испугаюсь зла…
Огненный шар поднялся выше, и теперь в воздухе разнесся жаркий запах горелых волос. Шар скатился ему на затылок, оставляя позади себя гротескную лысую полосу. Уитни закачался и рухнул на землю, слава Богу, лицом вниз.
Долгое «Ааааааахххх» раздалось в толпе. Это был звук, который вырывается у людей, когда на праздник 4 июля демонстрируют особенно красивые фейерверки. Огненный шар повис в воздухе. Теперь он стал намного больше, и смотреть на него можно было только прищурившись. Темный человек указал на него пальцем, и он медленно двинулся на толпу. Стоявшие в первом ряду подались назад.
Громовым голосом Флегг спросил:
–
Ответом было глубокое молчание.
Флегг выглядел удовлетворенным.
– Тогда позвольте…
Неожиданно люди в толпе стали оборачиваться назад. Раздался удивленный ропот, перешедший в громкий шум. Флегг выглядел так, будто его застали врасплох. Теперь люди начали кричать, и хотя слов разобрать было нельзя, в голосах слышалось удивление и недоумение.
До Ларри донесся гул электромотора. И снова он услышал это странное имя, передававшееся из уст в уста, но никто не произнес его ясно, полностью: «Бак… Сорный Бак… Мусор… Мусорок…»
Кто-то приближался сквозь толпу, словно в ответ на вызов темного человека.
Флегг почувствовал, как в сердце его просачивается ужас. Это был ужас перед неизвестным и неожиданным. Он предвидел все, даже глупую речь Уитни. Толпа –
–
Они разбегались. Они увидели опоздавшего гостя, прибывшего сюда, словно некое мрачное видение из сказки ужасов. Они увидели охристое лицо окончательного, ужасного возмездия.
И они увидели, что возвратившийся странник привез с собой.
Когда толпа поредела, это увидел и Рэнделл Флегг, а вместе с ним Ларри, Ральф и застывший от ужаса Ллойд Хенрид, который все еще держал в руках порванный свиток.
Это был Дональд Мервин Элберт, известный также под кличкой Мусорный Бак.
Он сидел за рулем длинного и грязного электрокара. Аккумуляторы электрокара уже почти сели. Электрокар гудел, жужжал и дергался. Мусорный Бак подскакивал на открытом сиденье, словно сумасшедшая марионетка.
Он страдал последней стадией лучевой болезни. Волосы его выпали, руки, торчавшие из лохмотьев рубашки, были покрыты кровоточащими язвами. Его лицо было похоже на бугристый кусок красного мыла, на котором светился один выцветший голубой глаз. Зубы его выпали, ногти выпали, а веки превратились в рваные клочья.
Он выглядел так, словно приехал на своем электрокаре из пасти ада.
Застыв от ужаса, Флегг следил за его приближением. Улыбка его исчезла. Яркий, насыщенный цвет его кожи внезапно потускнел. Лицо его стало похоже на матовое стекло.
Голос Мусорного Бака экстатически рвался на свободу из его узкой груди:
– Я принес… я принес тебе огонь… пожалуйста… прости меня…
Первым с места сдвинулся Ллойд. Он сделал вперед один шаг, потом второй.
– Мусорок… Мусор, мальчик мой… – Голос его звучал как карканье.
Единственный глаз двинулся, отчаянно выискивая Ллойда.
– Ллойд? Это ты?
– Это я, Мусор. – Ллойд дрожал с головы до ног, совсем как Уитни несколько минут назад. – Эй, что там у тебя такое? Это случайно не…
– Это Большая Штука, – счастливым голосом произнес Мусорный Бак. – Это атомная бомба. – Он стал раскачиваться на сиденье электрокара, как новообращенный на религиозном митинге. – Атомная бомба. Большая Штука, большой огонь,
– Убери ее, Мусор, – прошептал Ллойд. – Это опасно… убери ее…
– Пусть он уберет ее отсюда, Ллойд, – проскулил темный человек, превратившийся теперь в бледного человека. – Пусть он отвезет ее обратно. Пусть он…
В единственном глазу Мусорного Бака появилось изумление.
– Где он? – спросил он, и голос его поднялся до агонизирующего воя. –
Ллойд предпринял еще одно сверхусилие.
– Мусор, ты должен избавиться от этой штуки. Ты…
И неожиданно Ральф вскрикнул:
–
Лицо Ральфа было охвачено безумной радостью. Глаза его сияли. Он указал в небо.
Ларри поднял голову. Он увидел электрический шар, который Флегг выпустил из своего пальца. Теперь шар вырос до огромных размеров. Он висел в небе, нервно подергиваясь в сторону Мусорного Бака, испуская искры, похожие на волоски. Ларри смутно ощутил, что воздух до такой степени был полон электричеством, что каждый волосок на его теле стоял дыбом.
–
Ларри посмотрел в его сторону… но Флегга там больше не было. Там стояла какая-то обмякшая, сгорбленная и почти бесформенная тварь – с огромными желтыми глазами, прорезанными темными щелями кошачьих зрачков.
Потом и она исчезла.
Ларри увидел висящую в воздухе одежду Флегга – куртку, джинсы, ботинки, – которая в течение краткого мига сохраняла форму его теле. Потом она рухнула на землю.
Трескучий голубой огонь ринулся к электрокару, на котором Мусорный Бак непостижимым образом умудрился довести атомную бомбу до Лас-Вегаса. Он терял свои волосы, истекал кровью и изрыгал из себя вместе с рвотой все свои зубы, по мере того как лучевая болезнь все глубже и глубже проникала в него, но ни разу он не поколебался в своей решимости привезти ее темному человеку.
