''Логос' будет резко отмежевываться от всякой ненаучной философии' (стр. 15).
'Как ни достойны удивления - говорит Кронер о Бергсоне - непоколебимая отвага мысли и оригинальное отношение к философским проблемам, но тем не менее такое построение, выдающееся благодаря личности автора, не может считаться научным решением проблемы' (стр. 114).
'їЧтобы в хаосе современной множественности философских построений разглядеть общую сущность и даже значительный прогресс в уяснении задачи и разрешении проблем единой и нераздельной научной философии, необходимо встать на твердую философскую почву, на ту философскую почву, которая впервые позволила и позволяет ныне всякому желающему уразуметь общую сущность и общий смысл всего двухтысячелетнего развития философии, т.е. на почву кантовской трансцендентальной философии, являющейся самосознанием философского мышления вообще' (стр. 200 - 201, Яковенко, Рим).
'їЕсли выбрать детерминантою своего отношения к книге Белого строго-научную и прежде всего гносеологическую точку зрения, то книгу придется назвать ненаучной' (стр. 281, Степун , Москва).
Во всех этих цитатах с бесспорной и категорической ясностью говорится о какой-то строго научной философии, единой и нераздельной, которая резко противополагается философии ненаучной и с точки зрения которой редакция 'Логоса' сыпет свои суждения о русской философской мысли.
Нам кажется необычайно странным, что эта центральная для 'Логоса' идея остается совершенно неразвитой. Наиболее смело и резко составители 'Логоса' говорят о научной философии в придаточных предложениях, мимоходом, бегло, глотая слова, и философски выяснить, что они понимают под этим странным соединением слов, даже и не пытаются.
Итак, для анализа этой центральной идеи 'Логоса' нам остаются только придаточные предложения. Мы имеем только несколько выражений, буквальным смыслом которых и будем руководиться в своей критике.
В выражении 'научная философия' соединяются в одно понятие два различных и обособленно существующих явления: наука и философия. Как первая, так и вторая вполне определенны и бесспорны в своей фактической данности. Поэтому, взятые в отдельности, они не возбудили бы в нас никакого подозрения. Можно очень разно понимать как науку, так и философию, но данность их как объектов не подлежит сомнению.
Нас поражает соединение этих двух понятий, и мы утверждаем, что нет реального объекта, соответствующего этому сложному, искусственно составленному понятию, и не только нет, но и не может быть, как не может быть реального объекта, соответствующего искусственно составленному понятию, 'зеленой добродетели' или 'кубической музыки', хотя добродетель и зеленые цвета существуют в отдельности друг от друга, так же как существуют в отдельности музыка и кубические предметы.
Что значит слово 'научный'? Состав этого термина не логический, а только психологический. Это прилагательное от существительного 'науки'. Но существует ли наука? Будем употреблять слова в логически строгом смысле. Науки, т.е. единой, всеобщей науки - не существует.
Существуют науки, т.е. отдельные, частные науки: математика, филология, археология. Спрашивается: из частных понятий этих отдельных наук можно ли путем логического отвлечения и обобщения создать логически правильное и определенное понятие 'науки вообще'?
Если бы участники 'Логоса' шли действительно философским путем, они должны были бы прежде всего задать себе этот вопрос. Они должны были бы представить логический анализ методов каждой из существующих наук и как результат сравнительного обобщения данных этих отдельных анализов найти общее понятие науки вообще. К сожалению, они необычайно далеки от такого трудного и, по нашему мнению, невозможного предприятия. Они совершенно не задаются этим вопросом и, усвоив себе лишь психологически значимые стереотипы, совершенно не представляют всей логической трудности, чтобы не сказать невозможности таких выражений, как 'научная философия'.
Но если слово 'научный' - фиктивно, т.е. бессмысленно и логически неправомерно, то так же бессмысленно и логически неправомерно выражение 'научная философия'.
Участники 'Логоса', очевидно, путаются и, высоко подымая знамя научности, не замечают, что размахивают одним древком, не украшенным никакой 'тряпкой'.
Основной вопрос можно формулировать так: каждая наука в своем роде научна, т.е. каждая наука имеет свою специфическую форму научности: так, математика математична, биология биологична, лингвистика лингвистична, археология археологична. Но математика не может быть лингвистична и биология археологична. Общее, что объединяет эти отдельные науки, есть не логически полученное объективное понятие научности, а психологически образованное, субъективное понятие научного духа, того научного духа, 'нежнейшим цветком' которого, по мысли 'Логоса', должна являться философия (стр. 6). Но если мы спросим: научен ли этот научный дух, т.е. научен ли t?noj научности, - то отрицательный ответ несомненен. Наука научна, но t?noj науки сверхнаучен.
И даже если бы мы допустили, что логически правильное и определенное понятие 'научности вообще' было возможно, какие элементы этого понятия можно было бы правомерно перенести на философию? Никакую часть материального содержания этого понятия на философию перенести абсолютно нельзя, ибо материя какой бы то ни было философии дана сверхэмпирически, материя же каждой науки дана эмпирически. И потому по материальному содержанию наука и философия существенно различны. Значит, на философию может быть перенесена только чистая форма научности. Но чистая форма, как указано Аристотелем, не может быть мыслима как действительность. Она только возможность, потенция. Но возможность, таящая в глубине своей те или иные формы научных 'действительностей', есть то же, что и научный дух, порождающий и обусловливающий собой realia отдельных наук. Но мы сказали уже, что дух науки, t?noj научности сверх- или вне-научен, т.е. не научен.
Для рационализма дело проиграно. Философия никогда не может быть научной, в том внешнем порабощающем смысле, в каком придается термину 'научность' участниками 'Логоса'. Но есть у этого термина внутренний, свободный смысл. Понятие научности, как мы видели, не может быть составлено логическим путем. Но значит ли это, что оно только психологично? Для сторонников ratio - да, абсолютно да. Оно только психологично и как психологичное не заключает в себе ничего 'логичного'. Для сторонников L? goj'а дело представляется в ином виде.
Понятие 'научности' тонично. Тоническое не есть ?n?rgeїa логическое. Но оно не есть только субъективное, психологическое, человеческое; t?noj научности совпадает с t?noj'ом логичности, а так как истинно логическое есть божественное, ноуменальное, объективное, то и t?noj логичности не есть только человеческое и субъективное. Его природа - двойственная природа посредствующего платоновского демона - Эроса. Эрос ни Бог, ни человек, ни penїa, ни p?roj . Мысль, одержимая Эросом, перестает быть только человеческой и, заражаясь божественным, сама становится божественной. В мысли, одержимой Эросом, божественное не дается просто как что-то внешнее и готовое, но нисходит и, заражая собой, внутренно усвояется и одолевается как задача, как подвиг.
T?noj научности, не будучи, таким образом, принципом только человеческим, носит в себе потенцию объективности. Только свободным порывом подвига и вдохновения можно этой объективностью овладеть. Понятие 'научности', полное глубокого внутреннего содержания, с точки зрения философии L?goj'а, совпадает, таким образом, с понятием логичности, т.е. с понятием того t?noj'а, который внутренно присущ всем процессам человеческой мысли, находящейся в стремлении и становлении. Но отношение здесь обратное. Не мысль становится ценной оттого, что становится 'научной', а наука становится ценной оттого, что реализует и укрепляет в человечестве 'логичность', коренным образом осознаваемую философией. Итак, философия должна стремиться не к научности, а к объективности. Философия первороднее науки не только во времени, но и в идее.
Для того чтобы сделать нагляднее общую мысль о невозможности 'научной философии' в внешнем рационалистическом смысле слова, я приведу еще два соображения, имеющих не только психологическую, но и логическую ценность.
Г. Яковенко говорит о какой-то 'единой и нераздельной научной философии'. Я называю подобный способ выражения меоническим мифологизированием, ибо еще не существующий предмет своей личной веры и своего личного стремления г. Яковенко мифологически переносит в эмпирическую действительность и хочет заставить других поверить в существование того, что существует пока не realiter, а лишь терминологически, т.е. nominaliter .
Единой 'научной философии' не существует. Существует в Германии несколько философий, из которых
