— Я скучал по ней… разве это не веская причина?
— Многие считают иначе, — заметил Джонни.
— Наверное, я вряд ли могу похитить ее, как ты в свое время Элизабет…
— При наличии пятерых детей это будет немного сложнее, — фыркнул Джонни. — Лучше дай ей несколько дней, чтобы она остыла.
— А если я не хочу ждать?
— Только зря время потратишь. Она очень зла. Кроме того, ты нужен мне на неделю-другую, пока мы будем иметь дело с правосудием Тайного совета. Куттс заверяет, что мы очень скоро получим назад свою собственность.
Робби сбросил куртку и потянулся к стоявшей на столе бутылке бренди.
— Что мы должны сделать? Кого победить? Только не говори, что Макфи, потому что он самый большой зануда во всем мире.
— Однако он ярый враг Куинсберри, — напомнил Джонни.
— В таком случае он мне вновь интересен. А разговоры о жалобах и петициях обретают несомненную привлекательность.
— Ты тоже сведущ в законах: по крайней мере получил соответствующее образование.
— Как любой шотландский джентльмен, — пожал плечами Робби. — Однако избавь меня от неукротимого энтузиазма Макфи. Ходят слухи, что он возбуждается при обычном упоминании о нарушении гражданских прав. Пока он готов голосовать против Куинсберри, плевать мне на него, даже если он возбуждается при виде ослиного зада. — Робби налил себе полный бокал бренди и поднял его, салютуя брату. — Если от меня требуют отказаться от любимой на несколько дней, ничего не остается, кроме как внести свой вклад в дело Карров.
— Отчасти поэтому мы оба сейчас в Шотландии. Скоро открывается парламентская сессия.
— И ты полон решимости заседать в парламенте, чтобы бороться против Акта об унии?
— Мы оба там будем. Шотландия нуждается в наших голосах.
— Я больший циник, чем ты, дорогой братец. Думаю, нам повезло, что наше богатство находится за пределами интересов Англии.
— Не считай меня наивным. Однако в процессе выработки какого-либо соглашения Шотландию необходимо защищать, возможно, более яростно и свирепо. А те, кто не устоял перед захватчиками- англичанами, без борьбы отдадут нашу страну и ее наследие.
— Я, конечно, с тобой, — поспешно заверил Робби. — Как может быть иначе, когда Куинсберри, Аргайлл и их сообщники вознамерились править Шотландией? Но наше дело действительно будет улажено до открытия парламентской сессии?
— Куттс в этом уверен.
— Пью за это, — ухмыльнулся Робби, — и за прекрасных рыжеволосых графинь.
— За интересы Карров и за женщин, которых мы любим, — вторил Джонни, поднимая бокал.
Глава 13
Узнав, что брат остановился в ее доме, Роксана буквально взбесилась. Она отправила детей и миссис Битти в детскую, а сама спустилась вниз, чтобы найти своего мерзкого братца.
Однако сначала велела мажордому позаботиться о том, чтобы все вещи Колтера были сложены и выставлены на ступеньки крыльца.
Роксана нашла брата в гостиной. Колтер лежал на обтянутом розовым шелком диване и даже не потрудился снять сапоги. Захлопнув за собой дверь, Роксана тихо объявила:
— У тебя есть пять минут на то, чтобы убраться из моего дома. И если когда-нибудь ты отважишься вернуться, я велю своим слугам отходить тебя кнутом.
— Не слишком задирай нос, дорогая сестрица. Я здесь по приказу Аргайлла.
— Ангус мог умереть из-за приказа Аргайлла, а остальные дети напуганы до полусмерти. Проваливай из моего дома, или я сама тебя выпорю!
— Выглядишь как чертов уличный оборванец, — оскорбительно процедил Колтер. — Или молодому Карру нравятся мальчики?
Роксана взмахнула кнутом, который держала в руке.
— Если не встанешь, боюсь, твоя модная шелковая рубашка придет в негодность, я располосую ее в один момент, — предупредила она.
— Не посмеешь! — небрежно бросил Колтер.
Не успел он моргнуть и глазом, как Роксана взмахнула кнутом, и на переде рубашки появилась тонкая красная линия.
Взвыв от боли, Колтер вскочил. Но тут его настиг второй удар. Оторванный рукав рубашки повис, на плече появилась еще одна сочившаяся кровью полоса.
— Будь ты проклята! — заревел он, устремляясь к ней, но кнут обвился вокруг его щиколотки.
Роксана сильно дернула кнут на себя, и Колтер с воплем повалился на пол. На шум прибежали слуги; столпившись у двери, они со страхом следили за происходящим.
