шпаги!
— Во всяком случае, я пригрожу им дуэлью. Позволишь? — спросил Робби с надеждой.
Роксана рассмеялась:
— Можно подумать, кто-то способен помешать тебе делать все, что взбредет в голову!
— Никто, кроме тебя.
Заглянув в его глаза, она поняла, что он говорит правду.
— Спасибо, — прошептала Роксана.
— О нет, это вам спасибо, миледи. И теперь, когда я избавил дом от нудных гостей, предлагаю развлечь детей за ужином. А вот когда мы благополучно уложим всех в постель, остальное время я посвящу исключительно твоим развлечениям.
— Восхитительная перспектива.
— У меня такое чувство, что тебе понравится.
— И нравилось с нашей первой ночи.
— Знаю.
Только теперь Роксана поняла, что любовь есть любовь независимо от обстоятельств, места, недостатков и достоинств любимого человека или Божьей воли. Ее нельзя сдержать, отвергнуть или победить. Это триумфальное, полное и безграничное возвышение духа. Это просто любовь.
Глава 19
Свадьбу пришлось отложить на четыре дня, чтобы дать время Джонни, Элизабет, Амелии, Дэвиду и их семьям приехать из Эдинбурга. Дети Роксаны сгорали от нетерпения, то и дело спрашивая, прибыли ли гости, и Роксана не раз грозила им месячной ссылкой на конюшню, если они не угомонятся, обещая, что им с утра до вечера придется убирать стойла. Но ее угрозы уменьшили количество вопросов всего до сотни в день. Робби с ухмылкой утверждал, что всякий человек со стальными нервами вполне способен это вынести.
Но втайне он сам торопил события, а когда наутро четвертого дня предложил встретить гостей, дети радостно завопили.
Поэтому гостей встретили за много миль до дома Роксаны и проводили в Гленрот всей кавалькадой донельзя возбужденных детей. Едва экипажи подкатили к крыльцу, отпрыски четы Карберри немедленно выбрались на волю и удрали вместе со своими друзьями, предоставив взрослым восторгаться последним дополнением к семейству Карров.
— Какой он красивый! — восхищалась Роксана малышом Томасом, лежавшим на руках матери. — Взгляни, Робби, у него глаза Джонни!
— И цвет волос, и размеры, — фыркнула Амелия. — Какой большой младенец!
— Сколько он весит? — спросила Роксана.
Женщины тут же стали обмениваться сведениями о весе и росте собственных детей при рождении, одновременно направляясь в гостиную, где все и расселись.
Разговоры мужчин вертелись вокруг махинаций уполномоченных по унии.
Ужин проходил в семейном кругу. За столом сидели все, включая детей. Пили за счастливую пару.
— По-моему, лучше уже ничего быть не может, — прошептала Роксана, когда вместе с Робби, уложив детей, спустилась вниз. — Ужин был восхитительным. Давно я не видела детей такими счастливыми! Спасибо.
Она нежно коснулась руки Робби.
— Я никогда не слышал столь изобретательных тостов, — ухмыльнулся Робби. — Или причудливых.
— Понятия об удовольствиях у детей совершенно другие.
— Очевидно. Впрочем, я считаю пожелания счастья, включающие слонов и тигров, не чем иным, как проявлением доброты.
— Прекрасно, — игриво улыбнулась Роксана. — По крайней мере нам не придется завтра разыскивать слона, чтобы доставить его к церкви.
— Истинное благословение, — вздохнул Робби.
Роксана вдруг остановилась на середине лестницы и посмотрела на него:
— Ты уверен?
— Я с самого начала был уверен.
— И мы поступаем правильно?
— Правильнее не бывает.
Робби понимал ее сомнения. Ее волнение за детей. И не осуждал.
— Они меня любят, сама знаешь, — прошептал он.
— Знаю, — подтвердила она со вздохом. — Иногда мне кажется, что Килмарнок навеки погубил мою непосредственность.
