Эй, выпускник подпольного лицеяДля дефективных, снова нету зелья?Кумарные плетёшь Теодицеи,Да ереси кухонные с похмелья.Строчи стишком неровным и неравным,Пока в окно Евроклидон не дунул.Оправдывай Того, Кем ты оправдан.Придумывай Того, Кем ты придуман.
Открытка из Ниццы
Некоторые, чтобы не идти на поводу у толпыИ не слыть баранами, идут в козлы.Добрые люди, по большей части своей, глупы.Умные люди, как правило, соответственно злы.И черезвычайно редко встречается сочетание этих частей,Но и оно, пожалуй, не предназначено для мира сего.Добрые и мудрые кончают в застенке или же на кресте,Что уже зло и глупо. А из ничего не сделаешь ничего.И только циники протирают свои бриджи и галифеВ России — на кухнях, во Франции — на террасах кафе,И с улыбочкой тонкой, как джентльменская месть,Цедят истины, банальные, как «Аз есмь».Так что, мой умненький, не надсаживай мозговые своиИзвилинки в поисках истины. Всё ещё проще, чем апельсин.Мир недостоин ни ненависти, ни любви.В худшем случае — омерзения, в лучшем — чуть презрительной жалости. Остаюсь за сим.
Иллюзион
Слеза что линза. Он увидит этоЕщё страдая в немощном и тленном.Вот ясность Цейса с простотою светаСольются чудно в фокусе мгновенном,И в мире безраздельном и разъятомПредмет проглянет подлинностью вещи.Насмешливый патологоанатомКружит, что вран, наивный и зловещий.Но горницей предстанет суть палаты.Но горлицы восплачут на карнизе.И жизнь войдет в распахнутом халатеСестрой-отроковицей в белой ризе.И грани станут внятны, но не грубы.И девочке в застиранном халатеПергаментные старческие губыПрошелестят: «О, не рыдай мне, Мати!»
Март
Бичи-кочевники, сидельцы теплотрасс,В стигматных ранах, в язвинках экземных,Лохмотья всех племен, сословий, расЗакопошились в стойбищах подземных.Сильнее смерти гнилостное «будь!»,Перед «шахой» любая никнет карта.— Пора, пора по солнцу править путь! —Вам говорит глубокий воздух марта.Вперёд, с утра, под сиплое «ура!» —Так от «бычка» огнём слизнёт валежник…Нужник шмонит в сыром углу двора,В сугробе контуром проступит бич-подснежник.