Фантасмагория и другие стихотворения

Тема с вариациями

[Как же так получилось, что Поэзия никогда не подвергалась процессу Разбавления, который оказался столь полезным для искусства Музыки? А поэзия и музыка — сестры! Разбавитель дает нам первые ноты какой-нибудь хорошо известной Арии, а затем дюжину собственных тактов, затем — еще несколько нот из Арии, — и чередование продолжается: слушатель, таким образом, если и не полностью спасен от риска угадать мелодию, то он хотя бы не пострадает от прилива слишком бурных чувств, которые возбуждаются более концентрированными формами искусства. Композиторы называют этот процесс «обработкой», и каждый, кто когда-либо испытывал эмоции, сопровождающие неожиданное приземление в кучу известкового раствора, согласятся со справедливостью найденного мной счастливого выражения.

По правде говоря, когда тот самый, любящий застолья, Эпикур засиживается за закуской из превосходной Оленины — которая каждой клеточкой как бы нашептывает: «Все чудесней», — а также из ласточек; то перед возвращением к приятным на вкус деликатесам он отдает должное колоссальным порциям овсяной каши и береговых улиток; и когда совершенный Ценитель Красного Вина позволяет себе отпить разве что самый деликатный глоточек вина, то затем залпом выпивает пинту или более пива, пригодного лишь для каких-нибудь сиротских школ — и так далее — ]

Я не любил Газель и шик.
    Большие цены не охота
Платить, они ведь хороши
    Для продающих и для мотов.

Спешит порадовать сынишка,
    Из школы возвратившись рано:
Зачем-то дрался он с мальчишкой.
    Он был всегда чуть-чуть болваном!

Узнав мой норов, полный гнева,
    Прогонит сын меня при людях.
Покрашу волосы — и Дева,
    Заметив перемены, будет

Меня любить. Решил я сразу:
    Окрашусь в цвет и глаз, и бровки:
Пока еще следят — вполглаза
    За тихим шествием морковки.

Перевод С. Головой

Считалка до пяти (игра в пятнашки)

Пять крошек — им четыре, три, два, один и пять:
Им лишь бы у камина резвиться и играть.

Пять девочек румяных с шести до десяти:
Все шалости забыты — им на урок идти.

Пять девочек — и старшей уже пятнадцать лет:
Язык, рисунок, танцы — забавам места нет.

Пять девушек прелестных — считайте сами, я
Сказал бы, как тут выбрать, которая твоя.

Пять девушек — и младшей уж двадцать первый год:
Как быть им, если замуж никто их не возьмет.

Пять девушек… но тридцать — опасный возраст тем,
Что надо б обручиться… Пора бы. Только с кем?

Пять девушек за тридцать — не девушек, а дам:
Уже весьма терпимы к застенчивым юнцам.

Пять дам весьма поблекших… Их возраст? Боже мой!
И мы идем туда же, куда весь род людской:

И точно знает бывший «беспечный холостяк»,
Куда уходит время. Куда, зачем и как.

Перевод М. Матвеева

Poeta fit, non nascitur[2]