техники. Однако настырности им это не поубавило.
— Мисс Стамп, подождите минутку! — Журналист загородил ей дорогу.
За последнее время Джемма успела выучить, какие бывают папарацци. Этот относился к категории опасных: облаченный в джинсы, свободную футболку и удобные кроссовки. Так одевались те, кто привык быстро бегать — а значит, приставать к потенциальным жертвам с самыми гадкими вопросами.
— Пропустите. — Джемма попыталась пройти к подъезду, но ей, разумеется, не дали этого сделать. — Пропустите немедленно! Иначе я вызову полицию.
Угроза, как и следовало ожидать, не подействовала. Журналист только ухмыльнулся.
— Мисс Стамп, что вам стоит ответить на несколько вопросов? И после этого вы сможете спокойно пойти домой. Скажите, вы…
— Я действительно вызову полицию! — Джемма возвысила голос, надеясь, что ее услышит Джонатан, — вдруг случится такое чудо. Она потянулась за мобильным телефоном. — Уходите!
— Не уйду, — нагло сказал журналист. Лезть напролом Джемма опасалась: и так было ясно, что ей достался очень неудачный экземпляр, который ее не пропустит. — Вы надоели всем со своими высокомерными замашками, мисс Стамп.
— По какому праву вы, так нагло лезущий в мою жизнь, говорите мне это?! Я вас вижу в первый раз и ничем вам не обязана. — Джемма уже кипела, как старинный бронзовый чайник.
— По такому, что ваш поступок возмущает английский народ, а вы ведете себя заносчиво и оскорбительно!
— Я? Я веду себя заносчиво и оскорбительно? — Джемма и сама не заметила, что ее втянули в дискуссию. — И это, опять же, я слышу от вас? Вы не имеете никакого права мешать мне войти в мой дом!
— Вы не хотите давать комментариев, потому что чересчур спесивы, — гнул свою линию папарацци. — Вы заставили одного из наследников престола отказаться от его законных прав ради вас!
— Я не даю комментариев, потому что это не ваше дело, — отрезала Джемма. — Только мое и Айвена.
— То есть вы полагаете, что это не касается общественной жизни? Что все так просто?
— Я не думаю, что все так просто. Я люблю лорда МакРуанна и… Почему я должна вам все это объяснять? Вы пишете гадости в газетах про меня и Айвена, вы только и знаете, что гоняться за нами с фотоаппаратами и нетактичными вопросами! Разве вы не понимаете, что мы просто хотим жить тихо и мирно? Не понимаете, что…
Джемма неожиданно осеклась, с ужасом осознав, что, кажется, наговорила лишнего. Журналист явно тоже это осознавал: хмыкнув, он сунул руку в карман и еле слышно щелкнул кнопкой. Диктофона, не иначе.
— Спасибо за интервью, мисс Стамп. — И прежде чем открывшая рот Джемма успела хоть что-то еще сказать нахалу, папарацци быстро зашагал прочь.
Она не стала его догонять — от этого могло быть только хуже, — а поспешно зашла в подъезд, кивнула Джонатану, который, разумеется, ничего не слышал, и поднялась к своей квартире. Ключом в замочную скважину Джемма попала не сразу. Наконец ей удалось отпереть дверь, и молодая женщина практически упала, войдя в прихожую. Джемма сбросила туфли и пробежалась по всей квартире, зажигая свет — даже в туалете и кладовке.
Когда квартира засияла огнями, словно рождественская елка, Джемма полезла в бар, нашла бутылку виски, плеснула себе в стакан и, обессиленная, села на диван. Пить виски, тем не менее, не хотелось, хотелось разреветься. Джемму трясло. Она сухо всхлипнула, однако поняла, что если сейчас разревется, то не остановится. Следовало дождаться Айвена.
Ей казалось, что его не было очень долго — хотя с того момента, как сама Джемма вошла в квартиру, и до того, как здесь появился Айвен, прошло не более получаса. Все это время молодая женщина просидела неподвижно, глядя остановившимся взглядом на выключенный телевизор и в сотый раз прокручивая в голове случившееся. Как она могла быть такой глупой? Почему не закричала так, чтобы ее услышал Джонатан? Почему не замолчала намертво, не развернулась и не ушла к машине? Почему, почему, почему?
Когда появился Айвен, отчаяние Джеммы дошло до глубин, которым позавидовала бы Марианская впадина.
— Любимая? Ты дома? — послышался из прихожей озадаченный голос МакРуанна.
Его замешательство вполне можно было понять: везде включен свет, дверь только прикрыта, но не заперта, и стоит гробовая тишина. Послышались быстрые шаги по коридору, и Айвен вошел в гостиную, не снимая обуви. Увидев Джемму, он с облегчением выдохнул. Она осторожно повернула к нему сухое лицо.
— Слава богу, все в порядке… — начал Айвен и осекся. — Джемма, что случилось? Мама?
Мисс Стамп покачала головой. Айвен подошел к дивану, осторожно сел рядом с Джеммой и взял ее за плечи.
— Что произошло? Ты можешь мне рассказать?
Почувствовав тепло его рук, Джемма поняла, что не может более сдерживаться; слезы хлынули неудержимым потоком, и молодая женщина уткнулась лицом в бежевую рубашку Айвена. МакРуанн озадаченно посмотрел на рыдающую возлюбленную и крепко обнял.
Минут через пять слезы остановились — Джемма никогда не была плаксой и не собиралась рыдать больше положенного. Она осторожно отстранилась, отметив мельком, что рубашка Айвена безнадежно испорчена: тушь, которую Джемме разрекламировали в магазине, оказалась вовсе не водостойкой. Айвен сходил на кухню, принес стакан воды взамен так и не выпитого виски и заставил Джемму пойти умыться. После чего снова усадил на диван и насел с расспросами.
Джемма кратко пересказала ему инцидент у подъезда, не вдаваясь в подробности и не смягчая своей вины в этой истории. Айвен, откинувшись на спинку дивана, задумчиво теребил кончик галстука.
— Неприятно, конечно, — резюмировал он, когда Джемма замолчала. — Но не смертельно. Если они посмеют что-либо опубликовать, заставим газету дать опровержение. Потянем их в суд, в конце концов. Адвокаты разберутся.
— Айвен, не в этом дело, как ты не понимаешь! — Джемма чувствовала все возрастающее раздражение. Ей было плохо, стыдно за происшествие и за свои слезы, и спокойствие возлюбленного слегка выводило из себя. — Дело не в адвокатах, а в нас с тобой! Я не могу постоянно жить, как загнанная лисица! Это напоминает мне старую добрую английскую охоту: когда у тебя всего лишь рыжая шкурка и ты ничего не хочешь на этом свете, кроме как жить, радоваться жизни и кормить лисят, но кучка английских лордов верхом на великолепных лошадях решают иначе. И ничего не остается, как стремглав лететь сквозь кусты… Мне надоело бегать. Я хочу в нору, но меня и там достают фокстерьеры.
— Это очень образно, — согласился Айвен, — однако мы все-таки не лисы, а люди, Джемма. И вполне можем позволить себе затаскать мерзавцев по судам. Возможно, это послужит другим уроком.
Раздражение Джеммы все возрастало. Как же он не понимает! Ей сейчас вовсе не нужны были эти разговоры про адвокатов. Ей нужно было просто, чтобы Айвен обнял ее и сказал, что все будет хорошо, чтобы хотя бы с четверть часа она могла изливать ему душу, а потом они продолжили бы разговор о гражданских правах. Но деловой Айвен сразу же приступил к делу. Конечно, ему эта ситуация не кажется чем-то из ряда вон выходящим.
— Айвен, я устала, — бесцветным голосом сказала Джемма.
Он нахмурился.
— Давай оставим работу и уедем куда-нибудь отдохнуть. Сотрудничество между нашими компаниями налажено, некоторое время все смогут обойтись и без нас. В конце концов, мы оба держим на службе профессионалов…
— Я не о том, — отмахнулась Джемма.
— О журналистах? — наконец догадался МакРуанн. — Джемма, прошу тебя, не придавай всему этому такого значения. Соглашусь, это неприятно, но стоит подождать еще чуть-чуть — и шумиха уляжется. Я не принц Чарльз, а ты не Камилла, чтобы эту тему можно было мусолить вечно. Скоро осень, пора светских скандалов, вот увидишь — мы будем вытеснены с газетных страниц более примечательными
