[136, с. 21.]
Спросили у Пушкина на одном вечере про барыню, с которой он долго разговаривал, как он ее находит, умна ли она?
- Не знаю,- отвечал Пушкин, очень строго и без желания поострить,- ведь я с ней говорил по- французски. [136, с. 22.]
Тетушка Прасковья Александровна (Осипова) сказала ему (А. С. Пушкину) однажды: 'Что уж такого умного в стихах 'Ах, тетушка, ах, Анна Львовна'?, а Пушкин на это ответил такой оригинальной и такой характерной для него фразой: 'Надеюсь, сударыня, что мне и барону Дельвигу дозволяется не всегда быть умными'. [61, с. 158.]
Однажды Пушкин между приятелями сильно русофильствовал и громил Запад. Это смущало Александра Тургенева, космополита по обстоятельствам, а частью и по наклонности. Он горячо оспаривал мнения Пушкина; наконец не выдержал и сказал ему: 'А знаешь
Стр. 224
ли что, голубчик, съезди ты хоть в Любек'. Пушкин расхохотался, и хохот обезоружил его.
Нужно при этом напомнить, что Пушкин не бывал никогда за границею, что в то время русские путешественники отправлялись обыкновенно с любекскими пароходами и что Любек был первый иностранный город, ими посещаемый. [29, с. 168.]
(Пушкин) жженку называл Бенкендорфом, потому что она, подобно ему, имеет полицейское, усмиряющее и приводящее все в порядок влияние на желудок. [15, с. 49.]
- Как ты здесь? - спросил (М. Ф.) Орлов у Пушкина, встретясь с ним в Киеве.
- Язык и до Киева доведет, - отвечал Пушкин.
- Берегись! Берегись, Пушкин, чтобы не услали тебя за Дунай!
- А может быть, и за Прут! [100, с. 214.]
Пушкин говорил про Николая Павловича: 'Хорош-хорош, а на 30 лет дураков наготовил'. [115, с. 158.]
Пушкин говаривал про Д. В. Давыдова: 'Военные уверены, что он отличный писатель, а писатели про него думают, что он отличный генерал'. [113, с. 355.]
У княгини Зинаиды Волконской бывали литературные собрания понедельничные; на одном из них пристали к Пушкину, чтобы прочесть. В досаде он прочел 'Чернь' и, кончив, с сердцем сказал: 'В другой раз не станут просить'. [65, с. 175.]
Это было на новоселья Смирдина. Обед был на славу: Смирдин, знаете, ничего в этом не смыслит; я (Н. И. Греч), разумеется, велел ему отсчитать в обеденный бюджет необходимую сумму и вошел в сношение с любезнейшим Дюмэ. Само собою разумеется,, обед вышел на славу, прелесть! Нам с Булгариным
Стр. 225
привелось сидеть так, что между нами сидел цензов Василий Николаевич Семенов, старый лицеист, почти однокашник Александра Сергеевича. Пушкин на этот раз был как-то особенно в ударе, болтал без умолку острил преловко и хохотал до упаду. Вдруг, заметив, что Семенов сидит между нами, двумя журналистами, которые, правду сказать, за то, что не дают никому спуску, слывут в публике за разбойников, крикнул с противоположной стороны стола, обращаясь к Семенову: 'Ты, брат Семенов, сегодня словно Христос на горе! Голгофе'. [65, с. 265-266.]
Пушкин спрашивал приехавшего в Москву старого; товарища по Лицею про общего приятеля, а также: сверстника-лицеиста (М. Л. Яковлева), отличного мимика и художника по этой части: 'А как он теперь лицедействует и что представляет?' - 'Петербургское; наводнение'.- 'И что же?' - 'Довольно похоже',- отвечал тот. [29, с. 331.]
N. N. (П. А. ВЯЗЕМСКИЙ)
За границею из двадцати человек, узнавших, что вы русский, пятнадцать спросят вас, правда ли, что в России замораживают себе носы? Дальше этого любознательность их не идет.
N. N. уверял одного из подобных вопросителен, что в сильные морозы от колес под каретою по снегу происходит скрип и что ловкие кучера так повертывают каретою, чтобы наигрывать или наскрипывать мелодии из разных народных песней. 'Это должно быть очень забавно',- заметил тот, выпуча удивленные глаза. [29, с. 482.]
N. N. говорит, что он не может признать себя совершенно безупречным относительно всех заповедей,, но по крайней мере соблюдал некоторые из них; например: никогда не желал дома ближнего своего, ни вола
Стр. 226
его, ни осла его, ни всякого скота; а из прочей собственности его дело бывало всяческое, смотря по обстоятельствам. [29, с. 482.]
С N. N. была неприятность или беда, которая огорчала его. Приятель, желая успокоить его, говорил ему: 'Напрасно тревожишься, это просто случай'.- 'Нет,- отвечал N. N.,- в жизни хорошее случается, а худое сбывается'. [29, с. 257.]
X. Сами признайтесь, ведь Пальмерстон не глуп; вот что он на это скажет.
N. N. (перебивая его). Нет, позвольте, если Пальмерстон что-нибудь скажет, то решительно не то, что вы скажете. [29, с. 231.]
N. N. говорит: 'Если, сходно с поговоркою, говорится 'рука руку моет', то едва ли не чаще приходится сказать 'рука руку марает'. [29, с. 74.]
N. N. Что ты так горячо рекомендуешь мне К.? Разве ты хорошо знаешь его?
Р. Нет, но X. ручается за честность его.
N. N. А кто ручается за честность X.? [29, с. 358.]
Говорили о поколенном портрете О*** (отличающегося малорослостью), писанном живописцем Варнеком. 'Ленив же должен быть художник,- сказал N. N.,- не много стоило бы труда написать его и во весь рост'. [29, с. 90.] '
Русский, пребывающий за границею, спрашивал земляка своего, прибывшего из России: 'А что делает литература наша?' - 'Что сказать на это? Буду отвечать, как отвечают купчихи одного губернского города на вопрос об их здоровье: не так, чтобы так, а так, что не так, что не оченно так'. [29, с. 190.]
Обыкновенное действие чтений романиста X... когда он читает вслух приятелям новые повести свои, есть то, что многие из слушателей засыпают. 'Это нату
Стр. 227
рально, говорит N. N., а вот что мудрено: как сам автор не засыпает, перечитывая их, или как не засыпал он, когда их писал!' [29, с. 364.]
N. N. говорил о ком-то: 'Он не довольно умен, чтобы дозволить себе делать глупости'. О другом: 'А этот недостаточно высоко поставлен, чтобы позволять себе подобные низости'. [29, с. 330.]
Н. Все же нельзя не удивляться изумительной деятельности его: посмотрите, сколько книг издал он в свет!
N. N. Нет, не издал в свет, а разве пустил по миру. [29, с. 296;]
N. N. говорит, что сочинения К.- недвижимое имущество его: никто не берет их в руки и не двигает с полки в книжных лавках. [29, с. 363.]
Греч где-то напечатал, что Булгарин в мизинце своем имеет более ума, нежели все его противники. 'Жаль,- сказал N. N.,- что он в таком случае не пишет одним мизинцем своим'. [29, с. 90.]
Кто-то сказал про Давыдова: 'Кажется, Денис начинает выдыхаться'.- 'Я этого не замечаю,- возразил N. N.,- а может быть, у тебя нос залег'. [29, с. 239.]
N. N. говорит: 'Я ничего не имел бы против музыки будущего, если не заставляли бы нас слушать ее в настоящем'. [29, с. 218.]
Длинный, многословный рассказчик имел привычку поминутно вставлять в речь свою: короче сказать, 'Да попробуй хоть раз сказать длиннее сказать,прервал его N. N.,- авось будет короче'. [29, с. 395.]
'Как это делается,- спрашивали N. N.,- что ты постоянно жалуешься на здоровье свое, вечно скучаешь и говоришь, что ничего от жизни не ждешь, а вместе с тем умирать не хочешь и как будто смерти боишься?' - 'Я никогда,отвечал он,- и ни в каком случае не любил переезжать'. [29, с. 452-453.]
Стр. 228
Ф. И. ТЮТЧЕВ
