что они нравятся друг другу больше, чем им нравился их бывший муж. Когда я в последний раз была дома, эти две милые дамы по-прежнему жили вместе. — Перли замолчала. — А что же Бакли? Его послали на год на исправительные работы. Вот что бывает с мужчинами, которые пытаются ухаживать за несколькими женщинами одновременно.
— Клянусь вам, что в моей стране с полигамией давно покончено. Как я уже сказал, мои отношения с…
Шей больно ударила его локтем в бок.
— У нас нет никаких отношений. Ни с Паркер, ни без Паркер.
— Шшш, оркестр начинает, — прошипела Джози.
Таннер удобнее устроился на пледе и сконцентрировался на музыке.
Интерпретация музыкальных произведений была великолепной. С залива дул теплый ветерок.
Солнце садилось за горизонт. Шей была рядом с Таннером.
Разумеется, она сидела на самом краю пледа, почти на траве. Но она по-прежнему делит с ним один плед, а после концерта они поедут вместе на ее мотоцикле. Таннер решил, что мотоциклы лучший вид транспорта, потому что они сближают людей. Возможно, ему следовало бы уточнить, что ездить на мотоцикле с Шей особенно приятное занятие.
Таннер подвинулся немного ближе к Шей. Она сверкнула на него глазами.
Он придвинулся еще ближе.
— Прекрати, — шепнула Шей.
— Что? — спросил Таннер, прикидываясь, что не понимает, о чем идет речь.
Она не ответила. Просто бросила в его сторону злой взгляд и снова стала смотреть на сцену.
Таннер положил ладонь на руку Шей.
Она попыталась отдернуть руку, но Таннер не позволил ей.
— Я пойду, — тихо сообщила она.
— Мне бы этого не хотелось.
— Какое мне дело до того, чего бы тебе хотелось! Я не подданный в твоем королевстве и не собираюсь исполнять каждое твое желание.
— О, тебя интересуют мои желания? — спросил он. — Если хочешь, я расскажу тебе о них.
— Не нужно. Держи свои желания при себе. И свои руки тоже.
Неожиданно к ним приблизилась Перли.
— Знаете, что говорят о любви и вражде? — спросила она и тут же сама ответила: — Это почти одно и то же. Их разделяет очень тонкая грань.
Через час, когда оркестр сыграл свою прощальную пьесу, Шей пожелала всем доброй ночи и быстрым шагом направилась к мотоциклу.
Она ни разу не повернулась, чтобы посмотреть, следует ли за ней Его Высочество. Она надеялась, что он затерялся в толпе.
— Подожди! — окликнул ее знакомый голос.
Но Шей даже не замедлила шага.
— Я свожу тебя сума? — спросил Таннер, схватив ее за руку.
— И тебе это нравится, — обвинила его Шей. Она была возмущена тем, что этот негодяй дал понять ее друзьям, будто между ними что-то есть.
— Разумеется, мне это нравится. Любому понравится слушать прекрасную музыку в красивом месте в компании приятных людей.
— Ты видишь их в первый раз, — проворчала Шей.
— Почему ты такая злая? Мне было приятно познакомиться с ними. Твои друзья восхитительные.
Шей промолчала. Ей нечего было добавить. Компания с Перри-сквер действительно была восхитительной. Однако ей не хотелось, чтобы Таннер знал об этом. Она хотела, чтобы он поскорее уехал.
— Ну будет тебе! Они подумали, что мы пара. Что в этом плохого? — попытался успокоить ее Таннер. — Это никому не может навредить.
— Для тебя все это — забавное приключение, не так ли? Но речь идет о моей жизни, и я не хочу, чтобы кто-то вот так запросто вторгался в нее и дразнил меня.
— Дразнил тебя? — Таннер выглядел очень удивленным.
— «Твои друзья восхитительные»! Я-то знаю, что ты сравниваешь их с людьми, которые окружают тебя. Бесплатный концерт в открытом амфитеатре ни в какое сравнение не идет с оперой или симфоническим оркестром.
Удивление Таннера сменилось возмущением.
— Ах, так ты еще и мысли читать умеешь?
Шей нечего было ответить. Если бы на месте Таннера был кто-нибудь другой, она бы извинилась, но Шей была довольна тем, что Таннер обиделся. Может быть, он уйдет?
— Уйди! — сказала она в надежде на то, что это сработает.
Однако Таннер не собирался никуда уходить.
— Скажи-ка мне, пожалуйста, мадам прорицательница, о чем я думаю сейчас? — спросил он.
— Не знаю. Мне это неинтересно, — ответила Шей.
— А я думаю, интересно. Я думаю, что тебе это даже интереснее, чем ты полагаешь.
Неожиданно Шей поняла, о чем он говорил. Ничего физического. Она видела это по его глазам.
— Таннер, — сказала она, стараясь говорить как можно деликатнее.
И голос ее прозвучал слишком мягко. Мягкость не была свойственна натуре Шей, но, глядя в глаза Таннеру, Шей чувствовала себя такой же мягкой, как мороженое под палящим полуденным солнцем.
— Я не думаю… — начала говорить она. Но остановилась, потому что не могла больше даже думать. Все ее внимание поглощали глаза Таннера.
Он помедлил, прежде чем поцеловать ее. Она могла отстраниться, могла избежать его поцелуя. Но она не сделала этого.
На минуту она просто забыла обо всем на свете, кроме того, что он мужчина, а она женщина, что они рождены друг для друга. Это должно было случиться. Они должны были однажды обнять друг друга и поцеловаться.
Это была судьба.
Таннер знал, чего она хочет… нет, в чем она нуждается. В их взаимодействии не было лидера. Они двигались так, будто у них был один мозг, прекрасно дополняя друг друга, движение за движением. Чувства полностью захватили Шей. Этот поцелуй начинался у нее на губах и заканчивался в пальчиках ног.
Но вдруг ее мозг вернулся к осознанию того, что она стоит возле парковки и целуется с Таннером, окруженная людьми. Незнакомыми людьми. Она целуется с принцем. Будущим королем!
Она целуется с мужчиной, который был помолвлен с ее лучшей подругой.
Шей вдруг стало не по себе.
— Я должна идти, — выпалила она.
— Шей, нам нужно поговорить об этом.
— Нет, ты должен позвонить своим ребятам и попросить их, чтобы они забрали тебя.
— Ты что, собираешься бросить меня здесь? — удивленно спросил Таннер.
— Да. Ты уже большой мальчик, — твердо ответила Шей.
Она села на мотоцикл и, когда тот взревел, почувствовала себя абсолютно свободной.
— До свиданья, Таннер. Я надеюсь, у тебя достаточно здравого смысла, чтобы понять, что здесь, в Эйре, тебе искать нечего. Поезжай домой.
Шей молниеносно умчалась с парковки. Таннер проводил ее долгим взглядом. Слова, сказанные Шей, больно ранили его.
У него нет невесты.
Он совсем забыл о Паркер. Уже в который раз.
Сейчас Таннер понял, что где-то в глубине души он уже смирился с тем, что Паркер никогда не станет его супругой.
