набросками, отряхнул муравьев, сложил листы в папку, подал руку ? Лида в порыве благодарности прижалась головой к моему плечу ? не скрою, то было одно из счастливейших мгновений в жизни...
Что полуторатысячный оклад ? я работал в вузовской проблемной лаборатории! По приглашению руководителя моего дипломного проекта ? он же руководитель 'проблемки', величина, устоявшаяся в геологических кругах. Помню наставления его в первые дни ? голос мягкий, вкрадчивый, сдобренный лукавством ? в них трудно отличить серьезное от шутки:
? Не бросайтесь сходу изобретать вечные двигатели ? они изобретены, притом давно. Вселенная, например, галактика... система планет с Солнцем, наконец, наша Земля ? чем не двигатели? Представляете, с каких пор движутся?..
У моего руководителя свой шеф, ученый с мировым именем, глава известной школы. Шеф (отныне назовем его так) навещал нашу лабораторию не часто, но едва ли не каждый визит ? в памяти сотрудников лаборатории. В сопровождении руководителя лаборатории, едва переступив порог и поздоровавшись, шеф громко интересовался делами. Потом они уходили в закуток в конце лаборатории; минуту-другую спустя оттуда доносился шелест карт, категоричный, резкий голос шефа, мягкий, предупредительный ответ главы лаборатории; потолковав, они выходили из закутка, усаживались за стол ? и тогда закручивалось нечто, напоминавшее одновременно заседание и беседу. Шеф спрашивал ? ему отвечали: шеф не любил длиннот, на его короткие вопросы следовало отвечать лаконично и только по существу.
? Что с отчетом? ? рубил с ходу шеф.
? Общая часть почти готова. Остальное на мази.
? Что значит 'почти'?
? Не все выстраивается с магматизмом.
? Значит, не 'почти' ? все?!
? Я хотел сказать, есть противоречия, в деталях, конечно...
? Покажите...
На одном из таких импровизированных заседаний-бесед руководитель лаборатории, перехватив взгляд шефа, обращенный в мою сторону, представил тому меня.
? Это новенький. Выпускник. Мэнээс, ? сказал он, кивком приглашая меня к столу.
? Какого выпуска?
? Нынешнего.
? И сразу мэнээс, ? произнес шеф, не то удивляясь, не то радуясь,? живете хорошо.
? Поскромнее мест в штатном расписании не оказалось ? в некотором роде аванс, ? объяснил, улыбаясь, руководитель лаборатории.
? Чем занят? ? посмотрел на меня шеф взглядом Зевса-громовержца.
? Ничем, ? ответил за меня руководитель. ? Пока ничем ? пусть приглядится...
? Но это уже не 'ничем', а 'чем-то', ? молвил шеф. ? Не засиживайтесь. Засиживаться в чистилище нехорошо, да и накладно ? смелей к жаровням и котлам ада!
В наставлениях, в этих 'смелей к жаровням и котлам!' и '... не бросайтесь изобретать вечный двигатель!..' ощущалось различие в натуре этих людей. Мой руководитель любил шутить, но в шутках его часто угадывались намек и адрес. Шефу же, казалось, юмор был противопоказан. В тех случаях, когда он все же шутил, на лице его, у уголков рта, появлялось подобие улыбки, хотя глаза при этом оставались холодными.
Меня, признаться, покоробили слова руководителя обо мне: я ничем не занимался?! На протяжении полугода я только и делал то, что 'пахал' от звонка до звонка; копировал, делал выписки, возился днями, неделями с микроскопом, составлял таблицы и графики, занимался библиографией, бегал в мастерские и другие лаборатории за результатами анализов, в подвалах института занимался с коллекциями образцов горных пород и минералов, ворочая тяжелыми ящиками, часто в пожарном порядке до полуночи приходилось корпеть над каким-нибудь заданием... А работа по программе кандидатского минимума! Подготовка к ежесубботним пятиминуткам!
Услышав об 'аде', я машинально, по-глупому вставил что-то о рае.
? Этого не будет! ? отрезал шеф. ? О рае забудьте, ? он повернулся к руководителю лаборатории, давая понять, что тема о потустороннем, нематериальном, исчерпана.
? Уловил, на что намекал шеф, говоря о котлах ада? ? интересовались коллеги. ? В своей концепции он решающую роль отводит глубинным процессам. В основном литосферны, под воздействием радиоактивного тепла все плавится, вызывая движение земной коры: поднятие и опускание таким образом определяются демоническими силами адских жаровен...
Хотел шеф того или нет, наставления его содержали и другой смысл. В первые же месяцы моей работы на одном из заседаний предварительно обсуждались две кандидатские диссертации. Страсти бушевали допоздна. Итого? Одна диссертация начисто отвергнута (в памяти ? соискатель, немолодой мужчина, тщетно пытающийся скрыть потрясение); вторую предложено существенно доработать ? счастливчик- диссертант не скрывал удовлетворения, улыбался. Было отчего: человек 'живым' вышел из котла 'проблемки'...
Об улыбке...
Однажды я увидел шефа по-настоящему улыбающимся. Речь зашла о снаряжении экспедиционного отряда для внеплановых срочных исследований. Такие отряды, окрещенные 'десантами', действительно напоминали десант: снаряжалась экспедиция из-за необходимости проверить какое-либо спорное звено в концепции, направлялась она в 'горячую точку' ? территорию, где особенно остро сталкивались интересы противостоящих школ: в отряд подбирались ребята из контролируемых шефом лабораторий, с отрядом выезжал сам шеф, что подчеркивало неординарность предприятия. Такие вылазки всегда увязывались с всеохватной темой нашей 'проблемки'... Так вот, в хорошее настроение шефа привело упоминание о десанте.
? Десант? Это что за зверь? ? хмуро поинтересовался он.
Завлаб наклонился к нему, что-то сказал, и тогда шеф, не в силах скрыть удовлетворение, вскинул голову с тяжелым подбородком, улыбнулся широко, гордо...
? Десант, ? потряс он головой, продолжая улыбаться, ? горазда голь на выдумки...
И в огромной комнате, заставленной книгами, рукописями, чертежами, картами, биноклями, микроскопами, обрывками бумаг, образцами горных пород, минералов, колбами и еще какими-то склянками ? так вот, по огромной комнате будто прокатилось безмолвным эхом: десант, десант, десант. В лаборатории, где все подчинено идеям шефа, где противоречащему его концепциям наложено табу, ? в этом действительно адовом котле геологических страстей работалось нелегко. При желании можно было подобрать службу и поспокойнее, но представься выбор, я, не задумываясь, отдал бы тогда предпочтение 'проблемке'...
В одном десанте привелось участвовать и мне: был он высажен на стыке двух грандиозных геологических систем. Как негр, таскал в рюкзаках камни, занимался их систематикой, делал зарисовки горных выработок, готовил образцы к анализам.
Но какие маршруты! Что за дивные места! Многое посчастливилось видеть впервые. Впервые увидел тайгу ? сознание, что это не просто лес, а нечто огромное, первозданное, тебя одновременно волнует и давит. Меня не покидало желание поскорее выбраться, я жаждал поскорее выйти на открытое место ? неважно куда ? на поляну или поле, холм или гору.
И по-настоящему плутал с товарищами по тайге... Решил сократить путь до лагеря, казалось, напрямик, напропалую, и вместо одного дня протопали все три ? ночевали под открытым небом, дождичек перешел в холодную крупу, смеркалось, а впереди стоял долгий незнакомый перевал... Впервые я пережил разлуку с Лидой, писал ей почти ежедневно, письма в ожидании оказии пачками носил в полевой сумке. Чего только не писал! В одном из писем удалось переслать фотографию: с товарищем стою у отметки 'Центр Азии'; в том же конверте ? вырезка из местной газеты о культуре питания. Статья, написанная всерьез, без тени юмора предлагала такой режим питания: утром есть умеренно, в обед ? дабы не потерять рабочую форму ? не наедаться и ужинать, разумеется, не перегружая желудок перед сном. Нас позабавили рекомендации, но Лида, прочитав приписку, разумеется, шутливую, о нашем стремлении строго блюсти означенные пункты,
