продемонстрировал на асфальтовой дорожке изящные танцевальные движения в ритме вальса. Сердце бедной Виолетты было вконец растерзано.
Парень затем возвратил себе кротость, поделился тайнами ясновидения. Почему он решил, что Виолетта и Жунковский приезжие? Как тут ошибиться? Кто, как ни приезжие, слоняются в холле железнодорожного вокзала? Впервые в городе? Кто однажды хотя бы из побывавших в городе станет с дотошностью разглядывать деревья на бульваре и фасады домов ? что особенного в них? Из Приозерья? Вчетвером? В сторону Джалал-Абада? А здесь ? и вовсе никаких секретов. Парень, последовав за девушкой и мальчиком, видел, как те присоединились к мужчине и женщине, стоявшим в очереди у железнодорожной кассы, видел, как мужчина в таких, как у него, парня, белых штанах, дал пацану подержать книгу, полез в карман, достал початую пачку 'Беломора' и, закурив, забрал книгу назад, видел, как женщина бережно, по-родственному дотронулась до кончика косы девушки, поправила, а затем позвала ее к огромному щиту на стене с расписанием движения поездов: парень метнулся туда же, встал рядом и слышал слова о Приозерье и о Джалал-Абаде. То есть тайн ясновидения на самом деле, к сожалению, не оказалось ? то была презренная проза с обыкновенной наблюдательностью. Парень рассказывал о наблюдениях в холле вокзала с обезоруживающей искренностью и доверчивостью ? вот так распахнуто рассказывают только людям близким. Сердца приозерчан смягчились, и теперь можно было положить ладони на голову мальчика, ничуть не пугаясь токов высокого напряжения.
? Будем знакомы ? Абдыкадыр.
? Виолетта.
? С чем можно сравнить город? ? спросил Абдыкадыр и сам же и ответил: ? С бурной рекой, напичканной порогами. Примите на службу. Я буду старательным проводником, я проведу через все пороги и покажу самое лучшее в нашем городе.
Абдыкадыр застывает в изящной позе ? кажется, миг-другой, и он вспорхнет над асфальтом, увлекая в новый танец все живое и неживое на этом замечательном бульваре.
Абдыкадыр и в самом деле оказался замечательным проводником, он вел своих спутников, маневрируя в 'порогах', да так искусно, что приозерчане не только не увидели 'порогов', но и вообще ни разу не подумали о них. На другой день путешествие продолжалось без Жунковского, а буря разразилась накануне отъезда, ровно за пять часов до прощального гудка паровоза. Отчим положил на стол четыре билета ? тут-то и началось!
? Да-а, ? произнесла Виолетта, роясь в ридикюле. ? Забыла предупредить. Четвертый билет, ? она сделала паузу, ? не нужен. Немой сцены не последовало ? нет. Отчим лишь вскинул голову, взглянул на свояченицу, но во взгляде его нельзя было прочесть ни удивления, ни, тем более, осуждения. Весть застала Жунковскую-старшую в тот момент, когда та собиралась надрезать арбуз.
? Не нужен, так не нужен, ? машинально пропела она, но затем, уже запустив нож в плод, спохватилась: ? То есть как не нужен?
? А так, не нужен, ? повторила Виолетта.
? То есть как это так 'не нужен', ? завелась старшая.
? Так вот: не нужен, и все, ? уперлась младшая.
? Разберемся спокойно, ? наконец-то подал голос отчим, ? я приношу билеты, но выясняется, что одному из нас он не нужен ? кому?
? Мне! ? почти выкрикнула Виолетта, рванув из ридикюля маленькое зеркальце.
? Ты?! ? ужаснулась Жунковская. ? Ты в своем уме?
? Вполне!
? Спокойно, ? отчим будто произнес магическое слово, потому что и в самом деле восстановилась в комнате тишина, которую он же и нарушил, молвив: ? Объясни.
? Я решила не ехать в Кок-Янгак, ? сказала Виолетта.
? Почему?
? Я остаюсь.
? Здесь, в городе?! ? взорвалась снова Жунковская-старшая.
? Да, в городе.
? В незнакомом городе?!
? Любое начало незнакомо, ? неожиданно для себя изрекла философски Виолетта. ? Я не маленькая ? у меня второй год паспорт.
? Я стараюсь, бегаю, тащу на себе тонны, ? сказала в сердцах Жунковская-старшая, будто неожиданное решение Виолетты было нехорошо прежде всего тем, что серьезно компрометировало ее деятельность домашней хозяйки. Она отрезала ломоть арбуза, подала ее сыну, отодвинула чашу с арбузом, молвила: ? Пока я жива, не бывать тому!
Жунковская-старшая с этими словами, забыв о гостиничных правилах и на секунду-другую полагая, что она у себя дома, рванула в коридор, хлопнула дверью, но тут же, опомнившись, вбежала назад.
? Спокойно, ? произнес снова отчим, ? садись, ? предложил он жене, ? и успокойся. Времени в нашем распоряжении осталось немного, ? он извлек из карманчика брюк часики на цепочке. ? Всего четыре часа. Если точно ? до отхода нашего поезда ровно четыре часа двадцать минут... Поэкономнее, ? отчим затем повернулся к Виолетте, ~ что вы собираетесь делать в городе?
? Что и все, ? буркнула девушка.
? Вот видите, ей сказать нечего, какой-то бред! ? вспыхнула Жунковская-старшая.
? У нее паспорт, ? не то возразил жене, не то констатировал факт для себя отчим.
? Да, паспорт. Наконец, мое право... ? не сдавалась Виолетта. Одолев невроз, она повела рассказ. Что будет делать в городе? Конечно, трудиться. Где? В театре. Хористкой.
Жунковская-старшая едва не взмыла ракетой вверх, услышав про 'хористку'.
? Ждут не дождутся Виолетту Жунковскую, и афиши подготовили, ? съязвила она, но, услышав в ответ уверенное 'Уже приняли', едва не поперхнулась: ? У тебя голос?
? Колоратурное сопрано, ? ответила Виолетта.
? Какое? Какое?
? Ко-ло-ра-тур-ное, ? повторила Виолетта. После этого 'ко-ло-ра-тур-ное' отчим потянулся к томику 'Тихого Дона' ? надежный признак равновесного у него состояния, Жунковская-старшая снова взялась за нож, подвинула к себе чашу с арбузом. В Жунковском-сыне боролись сразу несколько желаний: он хотел следующей порции арбуза, но он желал, чтобы семейное сражение увенчалось Виолеттиной победой, чтобы тетя осталась в городе, стала если не выдающейся, то хотя бы известной певицей ? было б чем гордиться! Но желал он и совершенно обратного, потому что ему было жаль -- да еще как! ? расставаться с единственным человеком в семье, с которым он делился сокровенным.
Успокоившись, Виолетта без утайки поведала о вчерашних приключениях, прогулках с Абдыкадыром, неожиданной идее устроиться в хор театра. Это Абдыкадыр, услышав ее пение, потащил ошарашенную девушку на прослушивание в театр. События развивались стремительно. Не более десяти минут спустя Виолетта, раскрасневшаяся от смущения, стояла перед волосатым и носатым старичком ? руководителем хора. Начали с несложного музыкального теста, испытуемая повторяла звуки и сочетания звуков.
? Попробуйте это, ? говорил старичок, пробегая тонкими узловатыми пальцами по клавишам, ? возьмите это.
Виолетта 'пробовала и брала', она была в ударе. Закончив с тестами, старичек предложил спеть что- либо по своему выбору...
? Так ты у нас певунья, ? сказала Жунковская, раздираемая душевными противоречиями. ? Не укладывается в голову: Виля-певунья! Что спела? Спой-ка...
Виолетта спела.
Но сначала долго настраивалась, злилась по мелочам, унимала волнение, смотрела на себя в зеркало, вздыхала. Она встала у окна, положила руку на тумбочку, поправила волосы, сказала:
? Спою 'Ласточку'.
'Ласточку' под аккомпанемент рояля и после небольшой репетиции она пела и на прослушивании. Именно после исполнения 'Ласточки', после заключительных 'Пой, ласточка, пой, сердце успокой. Ты эту песню повтори, про радость любви' ? после того, как экзаменуемая замолкла, улыбнувшись виновато, волосатый старичок быстро-быстро, глотая местами звуки в словах, произнес:
